ОЛАВ ХАРАЛЬДССОН
Олав Харальдссон (Святой) — норвежский конунг (годы жизни: 995-1030; годы правления: 1014-1028). «Лаусависур» конунга Олава Харальдссона датируются 1029 г.
«ЛАУСАВИСУР»
(1029 г.), 10-я и 11-я строфы1
Так случилось однажды, когда конунг Олав был в Гардарики, что княгиня Ингигерд отправилась из страны по своим делам2. Посмотрел конунг Олав на ее отъезд и сказал вису: «Я, красивый, стоял на кургане и смотрел на женщину, как ее нес на себе конь; прекрасноокая женщина лишила меня моей радости; приветливая, проворная женщина вывела своего коня со двора, и всякий ярл поражен ошибкой»3. И еще он сказал: «Прежде стояло дерево дорогое в вотчине ярла, в цвету совершенно зеленым (в роскоши) — как это знали в любое время года жители Хордаланда. Теперь вдруг все дерево скамьи (= женщина), украшенное листвой, поблекло от слез Фрейи (= золота). У липы головного убора (= женщины) есть земля в Гардах (= на Руси) (или: Властитель в Гардах связал липу льна [= женщину] золотым листом)»4. Можно из этого заключить, что ему было с Ингигерд лучше, чем со многими другими женщинами. Теперь ясно сказано, что ей выпало огромное счастье и всем другим, кто находился с ним в дружбе.
(Из «Саги об Олаве Харальдссоне» по «Книге с Плоского Острова».
Перевод Т. Н. Джаксон по Flat. II. 341)
КОММЕНТАРИИ
1 Skj. А. I. 222-223.
2 Включение этого сюжета в сагу — весьма искусственно, поскольку фрагмент помещен после рассказа об отъезде Олава с Руси.
3 В 01Н по рукописи "Tómasskinna" (ок. 1400 г.) эта виса обращена к Астрид, сестре Ингигерд. Сейчас считается, что виса "может быть отнесена к 'мигрирующим висам', сочиненным точно известным автором, но сопровождаемым различным прозаическим комментарием". И. Г. Матюшина справедливо подчеркивает "лучшую мотивированность стихов Олава" в рукописи "Tómasskinna" (Гуревич, Матюшина 2000. С. 539).
4 Виса представляет собой образец скальдического "мансёнга" — любовной лирики, запрещенной, наряду с "нидом" (хулительной поэзией), исландскими законами (Гуревич, Матюшина 2000. С. 498-568). Ее содержание вписывается в контекст сватовства Олава к Ингигерд и ее последующего (по настоянию отца) брака с Ярославом Мудрым. Весь мотив в целом (включая прозаический контекст) как бы развивает присутствующую в сагах тему взаимоотношений Олава и Ингигерд и потому позволяет предполагать, что основой для возникновения в древнескандинавской прозаической литературе XII-XIII вв. темы "тайной любви" Олава Харальдссона и принцессы Ингигерд послужило их действительное отношение друг к другу (Джаксон 20016). Кроме того, в этой строфе содержится указание на то, что на Руси Ингигерд владела землей. Вполне вероятно, что строфа содержит подтверждение известного сагам факта, что Ладога была передана Ярославом принцессе Ингигерд в качестве свадебного дара. Строфа обладает настолько трудным метафорическим языком и сложным порядком слов, что самые выдающиеся исследователи скальдических стихов, в результате различных эмендаций, переводили ее по-разному. Здесь я привожу перевод Р. Пула (Poole 1985. Р. 118) в русском переложении И. Г. Матюшиной (Гуревич, Матюшина 2000. С. 539).
