«САГА О МАГНУСЕ ДОБРОМ»
ПО «КРУГУ ЗЕМНОМУ» СНОРРИ СТУРЛУСОНА

  »Сага о Магнусе Добром» — это жизнеописание Магнуса, сына Олава Харальдссона (Святого), норвежского (1035-1047) и датского (1042—1047) конунга. Сага сохранилась в нескольких редакциях: отдельные главы о Магнусе есть в «Обзоре саг о норвежских конунгах»; в своде королевских саг «Гнилая кожа» имеется «Сага о Магнусе Добром и Харальде Суровом Правителе»; Магнусу посвящено большое число глав свода королевских саг «Красивая кожа»; в «Круге земном» Снорри Стурлусона «Сага о Магнусе Добром» — самостоятельная сага.

  Магнус Олавссон, сын Олава Харальдссона (Святого), родился весной 1024 г. (Джаксон 1994в. С. 21). Его матерью была Альвхильд, наложница конунга, женщина знатного рода. Покидая в начале 1029 г. Норвегию, Олав взял своего малолетнего сына Магнуса с собой на восток, а отправляясь в самом конце того же года с Руси в обратный путь, Олав оставил Магнуса у Ярослава Мудрого и его жены Ингигерд. Недовольные правлением конунга Свейна, сына Кнута Великого, и его матери Альвивы, раскаивающиеся к тому же в содеянном, лендрманны Трёндалёга отправились через несколько лет после гибели Олава в битве при Стикластадире (1030 г.) на Русь за его сыном, чтобы отвезти Магнуса в Норвегию и поставить там конунгом. Е.А. Рыдзевская датирует их приезд 1034 годом (Рыдзевская 1940. С. 68).

«САГА О МАГНУСЕ ДОБРОМ» ПО «КРУГУ ЗЕМНОМУ» СНОРРИ СТУРЛУСОНА

  Издание: Snorri Sturluson. Heimskringla / Bjarni Adalbjarnarson // IF. B. XXVIII. 1951. Bls. 1-67.

  Перевод: Снорри Стурлусон. Круг Земной / А.Я. Гуревич, Ю.К. Кузьменко, О.А. Смирницкая, М.И. Стеблин-Каменский. М., 1980. С. 378-401.

  Литература: Simek, Hermann Pálsson 1987. S. 236; Джаксон 2000a. C. 39-43, 80-88.

1

  Глава 1

  Магнус Олавссон начал после йоля свою поездку с востока из Хольмгарда вниз в Альдейгьюборг. Стали они снаряжать свои корабли, когда весной сошел лед. Об этом говорит Арнор Скальд Ярлов в драпе о Магнусе¹: «Теперь собираюсь я рассказать людям о деле отважного в бою воина, так как я знаю точно о нем; люди, замолчите! Щедрому хёвдингу не сравнялось и одиннадцати лет, когда он, отважный друг хордов, снарядил великолепный боевой корабль из Гардов».

  Конунг Магнус отправился весной с востока в Свитьод. Так говорит Арнор: «Молодой воин созвал мужей в поход. Смелая дружина воина отправилась в боевом снаряжении на корабли. Отважный конунг повел заиндевелый корабль с востока из-за моря. Благоприятный ветер привел [корабль] хёвдинга в Сигтуну».

  Здесь говорится, что конунг Магнус, когда он вернулся с востока из Гардарики, поплыл сначала в Свитьод и вглубь от побережья в Сигтуну.

(Перевод Т.Н. Джаксон по IF. XXVIII. 3-4)

2

  Глава 5

  Бьярни Скальд Золотых Ресниц² сочинил вису о Кальве Арнасоне: «Ты помог молодым конунгам завладеть наследством, которое им причиталось. Справедливо, что Свейн стал править в одной Дании. Ты указал, Кальв, рьяному в битве Магнусу путь из Гардов в его страну; ты содействовал тому; что конунг получил землю».

  Той зимой конунг Магнус правил Норегом, а Хёрда-Кнут — Данмарком.

(Перевод Т.Н. Джаксон по IF. XXVIII. 12)

«САГА О МАГНУСЕ ДОБРОМ И ХАРАЛЬДЕ СУРОВОМ ПРАВИТЕЛЕ» ПО «ГНИЛОЙ КОЖЕ»

  »Сага о Магнусе» в «Гнилой коже» имеет совершенно иной зачин, нежели во всех прочих источниках (исключение — тождественная «Гнилой коже» версия «Книги с Плоского Острова» на дополнительных листах второй половины XV в., а также восходящий к «Гнилой коже» и лишь незначительно стилистически отличающийся вариант саги по рукописи XIV в. «Хульда»). Здесь сага открывается неким, неизвестным по другим исландско-норвежским сочинениям, текстом, который также называют «Прядью о Карле Несчастном». На том основании, что она плохо сочетается с другим материалом этого свода саг, ряд исследователей заключил, что «Прядь о Карле Несчастном» не принадлежала исходной редакции «Гнилой кожи», что она существовала самостоятельно и была добавлена к оригинальному тексту (Indrebo 1938-1939; Louis-Jensen 1977. S. 79-82). Согласно противоположной точке зрения (Andersson 1977), все противоречия возникли под пером автора «Гнилой кожи», когда тот пытался увязать между собой несколько различных традиций о конунге Магнусе. «Прядь о Карле Несчастном» совершенно иначе, чем другие саги, повествует о приезде на Русь и жизни там юного Магнуса Доброго.

  Издание: Morkinskinna / Finnur Jónsson // SUGNL. 1932. В. LIII. S. 1-286.

  Литература: Indrebo 1938-1939; Louis-Jensen 1977. S. 79-82; Andersson 1977; Simek, Hermann Palsson 1987. S. 236; Джаксон 2000a. C. 39-43, 48-77.

1

  [1.] Мы начинаем рассказ с того, что конунг Ярицлейв правил Гардарики и княгиня Ингигерд, дочь конунга Олава Шведского. Она была мудрее всех женщин и хороша собой. Конунг так сильно любил ее, что он почти ничего не мог сделать помимо ее воли.

  Говорится также о том, что конунг Ярицлейв велел построить себе великолепную палату с большой красотой, украсить ее золотом и драгоценными камнями. Потом он поместил в ней добрых, храбрых и благородных людей, испытанных в славных делах; затем он выбрал им снаряжение и оружие, какое они уже раньше испробовали, так что всем казалось, что убранство палаты и дружина соответствуют тому, какая она сама. Она была обтянута парчой и [другими] драгоценными тканями. Сам конунг был тогда тоже в пышных одеждах и сидел на своем высоком сиденье. Он пригласил к себе многих своих достойных друзей и устроил великолепный пир.

  Потом вошла в палату княгиня со свитой из прекрасных женщин, и поднялся конунг навстречу ей, и хорошо ее приветствовал, и сказал затем: «Где ты видела такую же великолепную палату или так же убранную, где, во-первых, собралось бы в дружину столько людей, как здесь, и во-вторых, где было бы в палате такое богатое убранство?» Княгиня отвечает: «Господин, — говорит она, — эта палата хорошо устроена, и мало найдется примеров такого же убранства, или лучшего, и чтобы столько богатства было в одном доме, или столь много хороших вождей и храбрых людей. Но все-таки лучше устроена та палата, в которой сидит конунг Олав Харальдссон, хотя она стоит на одних столбах». Конунг рассердился на нее и сказал: «Унижение [звучит] в таких словах, — сказал он, — и вновь ты показываешь свою любовь к конунгу Олаву», — и дал ей пощечину. Она сказала: «И все же, вероятно, между вами значительно больше разницы, — говорит она, — чем я могу, как следовало бы, сказать словами». Ушла она и была разгневана, и говорит своим друзьям, что хочет уехать из его государства и не принимать больше от него такого позора. Друзья ее принимают в этом участие и просят ее успокоиться и изменить свое отношение к конунгу. Она отвечала и сказала, что сначала конунг должен искупить это перед ней³. Теперь говорят конунгу, что она хочет уехать, и просят его друзья, чтобы он уступил, и он так и делает — предлагает ей помириться и дает обещание, что исполнит для нее то, о чем она попросит. А она отвечала и соглашается принять эти условия, и тотчас же сказала на это: «Ты должен теперь, — говорит она, — послать корабль в Норег к конунгу Олаву, так как мне удалось узнать, что у него есть внебрачный сын, [совсем] юный⁴. Пригласи его сюда, стань ему приемным отцом⁵ и воспитай его, потому что у вас считается, как говорят, что тот ниже, кто воспитывает ребенка другого». Конунг говорит: «Ты скоро получишь то, о чем ты просишь, — говорит он, — и мы можем с этим смириться, даже если бы конунг Олав был больше нас, и не посчитал бы я за унижение, даже если мы воспитаем его ребенка».

  Теперь посылает конунг корабль в Норег, и пришли те мужи к конунгу Олаву, и говорят ему о предложении конунга и княгини. Он говорит: «Я охотно приму его, и думается мне, что нигде моему сыну не будет лучше, чем у конунга Ярицлейва и княгини, которую я знаю как самую выдающуюся из женщин и более чем дружелюбно расположенную ко мне». Посылает он затем на восток с ними Магнуса, своего сына, и принимают они его с почетом, и воспитывался он там в дружине, и с не меньшей привязанностью и любовью, чем их сыновья⁶.

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 1-3)

2

  [2.] Некоторые люди ненавидели его⁷, и казалось им, что не должно воспитывать там сына иноземного конунга⁸, и они указывали на это конунгу. Но это ни к чему не вело, потому что конунг не прислушивался к таким [речам]. Часто забавлялся он в палате конунга⁹ и был с самого начала искусен во многих играх и упражнениях. Он ходил на руках по столам с большим проворством и показывал в этом большое совершенство, и было много таких людей, которым нравилось, что он так рано развился. Один дружинник, довольно пожилой, невзлюбил его, и однажды, когда мальчик шел по столам и подошел к тому дружиннику, то подставил тот ему руку и свалил его со стола, и заявил, что не хочет его присутствия. Люди судили об этом по-разному: некоторые выступали за мальчика, а некоторые — за дружинника. И в тот же самый вечер, когда конунг ушел спать, мальчик был снова в палате, и когда дружинники еще сидели там и пили, подошел Магнус к тому дружиннику и держал в руке маленький топор, и нанес он дружиннику смертельный удар. Некоторые его товарищи хотели тотчас взять мальчика и убить его и так отомстить за того дружинника, а некоторые воспротивились и хотели испытать, как сильно конунг любит его. Тогда встает один человек, и берет мальчика на руки, и бежит с ним в то помещение, в котором спал конунг, и бросает его в постель к конунгу и сказал: «Получше стереги своего дурня в другой раз». Конунг отвечает: «Часто вы выбираете для него неподходящие слова, или он что-то теперь для этого сделал?» Дружинник отвечает: «Теперь он для этого сделал достаточно, — говорит он, — убил вашего дружинника». Конунг спросил, при каких обстоятельствах это случилось. И тот говорит ему. Тогда произнес конунг: «Королевская работа, приемыш, — говорит он и рассмеялся. — Я заплачу за тебя виру». Затем договаривается конунг с родичами убитого и тотчас выплачивает виру. А Магнус находится в дружине конунга и воспитывается с большой любовью, и был он тем больше любим, чем старше и разумнее он становился.

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 3-5)

3

  [3.] Нет теперь мира между Свейном Альвивусоном¹⁰ и конунгом Ярицлейвом, потому что конунг Ярицлейв полагал, что норвежцы повели себя недостойно по отношению к святому конунгу Олаву¹¹, и некоторое время не было между ними торгового мира¹².

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 5)

4

  [4.] Человек зовется Карл¹³, а другой — Бьёрн. Они двое были братьями, незнатные по рождению, но тем не менее люди отважные. Были они солеварами в первую часть своей жизни и так заработали денег. И так говорилось теперь, что они были богатыми купцами, и было у них много друзей, и были они людьми с сильным характером, и все же был Карл первым из двух братьев во всем, что бы ни происходило. Такой был у них уговор, что была у них большая ладья для поездок, и вот пошли они на ней как-то летом на юг в Саксланд. Приходят они тогда в Данмарк и собираются оттуда в Энгланд. Взял тогда Карл слово и сказал своим гребцам: «Я хочу, чтобы вы знали, каков мой замысел, потому что с поездкой все складывается иначе, чем вы можете думать. Я собираюсь отправиться в торговую поездку в Аустрвег, но теперь из-за заявлений конунга Свейна и конунга Ярицлейва и того немирья, которое существует между ними, это нельзя назвать безопасным. Теперь я говорю вам, что я решил ехать туда, но я хочу дать вам возможность идти другим путем и право уйти с моего корабля. Пусть датчане, или люди с юга, и англичане идут на другом корабле туда, куда больше нравится. Тогда отвечает один норвежец: «Для нас это совсем неожиданно, и мы бы не пошли с вами с самого начала, если бы тогда были такие планы, но потому что вы люди отважные, и нам все нравится в тебе, и похоже на то, что ты человек удачливый, то это нас удерживает, и мы хотим положиться на твою предусмотрительность». Так они и решают, и плывут с ним, пока не приходят в Аустррики; и встают там у большого торгового города¹⁴, и хотели они купить себе всего необходимого. Но как только местные жители узнали, что они норвежцы, то они не только не захотели им ничего продавать, но дело шло к бою, и хотели жители напасть на них¹⁵. И когда Карл увидел, что становится опасно, то сказал он местным жителям: «Это будет расценено как поспешность и большая дерзость, если вы возьметесь вместо вашего конунга¹⁶ наносить раны иноземным людям или грабить их, хотя они пришли со своими товарами и не делают вам ничего дурного. И вовсе неизвестно, понравится это вашему конунгу или нет. Разумнее всего вам сейчас подождать решения конунга по этому [вопросу]». Этим успокаиваются местные жители и [никто] совсем не стал на них нападать. Все же Карл видит, что этим дело не кончится. Отправляется он тогда к конунгу.

  Ничего не говорится о его поездке, пока он не приходит к конунгу Ярицлейву и приветствовал его. Конунг спросил, кто он такой. «Я — норвежец, — говорит он, — незнатный по рождению, и пришел сюда с хорошими деньгами и с моими товарищами». Конунг сказал: «Как это у тебя хватило дерзости прийти сюда? Ты думаешь, что твоя удача больше, чем у других людей, и думаешь ты, что ты здесь заработаешь на своих товарах, [где] другие не сохранили жизни. И никогда норвежцам не было так плохо от меня, чтобы не были они достойны худшего». […] Конунг велел взять его и тотчас заковать в цепи, и так было сделано. [По просьбе Магнуса Ярицлейв освободил Карла и предложил ему либо уехать назад в Норвегию, либо остаться на зиму, а весной выполнить его поручение. Карл остался в дружине конунга.]

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 5-8)

5

  [5.] И когда наступает весна, случилось однажды, что конунг и Карл беседовали вдвоем. Тогда говорит конунг Карлу: «Вот деньги, — говорит он, — которые ты должен взять с собой, и вместе с этим последует некое трудное дело. Ты должен раздать эти деньги лендрманнам¹⁷ в Нореге и всем тем людям, у которых есть какое-нибудь влияние и которые хотят быть друзьями Магнуса, сына Олава¹⁸. Ты — мудрый человек, хотя и незнатного рода». […] Отправляется Карл оттуда с востока со своими спутниками, и приходят они в Данмарк. Тогда говорит Карл своим корабельщикам: «Приходит мне на ум, что у нас не было разрешения на эту поездку, когда мы ездили в Аустрвег, и очень вероятно, что конунг поставит нам это в вину. И таков мой совет, что мы расстаемся здесь, и поезжайте вы каждый своим путем, и отправляйтесь в торговые города Энгланда или в другие, и возвращайтесь каждый сам по себе в Норег. Тогда меньше всего догадаются о нашей поездке, а иначе есть некоторая опасность и для [нашего] имущества, и для [нашей] жизни. А я поеду здесь вглубь страны, к одному моему товарищу, который здесь очень богат, и хочу я, чтобы вы позаботились о моем имуществе». [Карл рассказывает обо всем Бьёрну; но тот не хочет расставаться с братом, и они отправляются в путь вместе и приплывают в Вик. Встречаются с Эйнаром Брюхотрясом и передают ему поручение конунга Магнуса. Далее они приплывают в торговый город и останавливаются, не называя своего имени, в домах Грима Серого.]

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 8-9)

6

  [6.] [Человек конунга Свейна ищет людей, которые, как стало известно в городе, хотят обманом лишить Свейна страны. Братья признаются Гриму; кто они такие. Карл остается, а Бьёрн отправляется на восток сообщить Магнусу, что уже сделано.] Говорит затем им, конунгу Ярицлейву и Магнусу, что сделано в стране, кто принял деньги дружественно и на чью верность Магнус, сын конунга, может рассчитывать. Конунг Ярицлейв сказал, что многое сделано, но все же многое осталось неоконченным, раз Карл не вернулся назад.[Конунг Свейн устраивает в том городе тинг и обещает мучениями заставить Грима сознаться, что в его домах живут люди, подкупающие вождей от имени конунга Магнуса. Карл выдает себя, и Свейн приказывает заковать его и держать под стражей. Далее в рукописи Msk. начинается пробел.]

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 11)

7

  [9.] [Карлу удается обмануть охранников, освободиться и бежать. Ему помогает Кальв Арнасон, который собирается действовать с ним заодно.] Затем едут они на восток в Гардарики к конунгу Магнусу, и оказывают конунг Ярицлейв и его люди Карлу самый что ни на есть радушный прием, и рассказывает он им все о своих поездках, и затем рассказывает он конунгу Магнусу о деле Кальва и о том, как тот ему помог. [Карл передает готовность Кальва поклясться, что тот не убивал конунга Олава, и его желание присягнуть на верность конунгу Магнусу.] И вот посылают за Кальвом, и получил уже Карл мир для него¹⁹. Дает Кальв тогда такую клятву, что он не убивал конунга Олава, и пообещал Магнусу с этого времени покровительство и верность во всем, а также [дал обязательство] выполнять всю ту работу, которую Магнус на него возложит.

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 16-17)

Норвежские корабли

8

  [10.] Теперь следует рассказать о том, что конунг Свейн отправился по суше на юг, как раньше было написано, а тренды совещаются и принимают такое решение, что выбираются все лучшие мужи [и отправляются] из страны и на восток в Гардарики. Были там во главе Эйнар Брюхотряс и Свейн Бык, и с ними — лучшие мужи из Трёндалёга. […] Отправились они затем на восток к конунгу Ярицлейву. Кальв Арнасон и Карл тогда [уже] уехали с востока, и Карл получил много хороших даров от конунга Ярицлейва и от Магнуса и много другого почета. Кальв также обещал поехать навстречу Магнусу, сыну конунга, как только узнает о его поездке, что тот находится на пути с востока.

  Эйнар Брюхотряс и его люди приехали теперь к конунгу Ярицлейву и княгине Ингигерд и несли свою весть и послание лучших мужей из Норега и вместе с тем просьбу, чтобы Магнус отправился в Норег и взял там землю и подданных. Конунг принял все это хорошо и сказал, что нет в Нореге человека, которому он доверял бы больше, чем Эйнару, «и все же мы беспокоимся [о том], насколько норвежцы верны Магнусу [и не ждет ли его] такое испытание, какое, к несчастью, выпало его отцу». Тогда был с конунгом Ярицлейвом Рёгнвальд Брусасон²⁰, и имел он тогда власть, и ведал обороной Гардарики²¹, и был старше всех людей и всеми очень любим. Он имел также большой почет от конунга. Конунг Ярицлейв заводит теперь этот разговор с княгиней и говорит ей, что приехали лучшие мужи из Норега и хотят теперь сделать Магнуса конунгом в Нореге и поддержать его в борьбе за власть. Она отвечает: «Я была бы рада, если бы Магнус получил имя конунга в Нореге, равно как и другой почет, но [при том, что] они так жестоко обошлись с его отцом, сомневаюсь я, что они смогут дать ему власть при противодействии Кнютлингов и Альвивы, так что я боюсь, как бы все же не было им всем еще много хуже. И долго еще будем мы об этом разговаривать, прежде чем Магнус уедет отсюда, и о многом твердо договоримся, если это случится».

  А Эйнар и его люди попросили конунга со своей стороны, чтобы он рассудил их и княгиню, чтобы они могли взять Магнуса с собой, поскольку конунг сам первым начал это дело и они приехали по его предложению²². Эйнар заявил, что это было бы не по-княжески так быстро изменить свое мнение по одному [и тому же] поводу. Рёгнвальд Брусасон поддержал это дело Эйнара и его людей. Так говорится, что долго их просьба не была услышана. Затем сказал конунг: «Это действительно мое поручение, и я очень хочу, чтобы Магнус, мой воспитанник, получил почет, и все же я боюсь злобы Альвивы и могущества Кнута, но [также и] предательства лендрманнов. И хотя они хотят добра, как я надеюсь, так может все же случиться, что трёнды предадут его, как [и] его отца». Эйнар говорит: «Вам простительно, господин, что Вы боитесь за ваш замысел, но есть необходимость в том, чтобы мальчик получил свои родовые земли и чтобы его почет стал наибольшим. Но таково же желание всех людей в Нореге — избавиться от этого злого правления и той неволи, в которой они сейчас находятся». Княгиня говорит: «Мы не будем препятствовать почету Магнуса [так], чтобы он не получил своих родовых земель по этой причине, но для нас простительно, Эйнар, что мы боимся того, что тренды сделаются еще более опасными, чем раньше. И по причине [своей] любви к Магнусу я бы никогда с ним не рассталась, если бы не было у него столько всего поставлено на карту. Но ты, Эйнар, — человек знаменитый и известный многими хорошими делами, и тебя не было в стране тогда, когда пал конунг Олав. Есть у тебя также большая сила, и сам ты являешься предводителем всех лендрманнов в Нореге. Если ты хочешь стать попечителем Магнуса и его приемным отцом, тогда мы рискнем на это, и тем не менее — таким образом, что ты еще дашь ему клятву верности, и двенадцать человек вместе с тобой, те, которых мы захотим выбрать». Эйнар отвечает: «И хотя некоторым кажется, что это будет трудно сделать — потребовать с нас клятвы в чужой стране, — тем не менее, я полагаю, что дело пойдет лучше, если мы используем эту возможность. И конечно, это может многим показаться смехотворным, что мы приплыли из Норега для того, чтобы принести клятву двенадцати, и все же мы хотим пойти на это и вместе с тем пообещать ему [от] всех нас поддержку». И затем дали двенадцать самых выдающихся людей клятву, что они поддержат Магнуса [в его борьбе] за [звание] конунга в Нореге и последуют за ним со всей верностью и укрепят его государство во всем. Теперь они проводят там на востоке лето за этим обсуждением, и с этим уезжают они с востока и увозят Магнуса, сына конунга, с собой²³. Рёгнвальд Брусасон отправился тогда с востока с ними. Они едут теперь с востока зимой, когда подморозило, к морю, и взяли они свои корабли²⁴ и поплыли за море в Свитьод, и отправились вглубь от побережья в Сигтуну, и сошли там на землю, и отправились по суше в Хельсингьяланд. Как говорит Арнор: «Теперь собираюсь я рассказать людям о деле отважного в бою воина, так как я знаю точно о нем; люди, замолчите! Щедрому хёвдингу не сравнялось и одиннадцати лет, когда он, отважный друг хордов, снарядил великолепный боевой корабль из Гардов».

  Здесь [он] указывает так на то, что, как можно слышать, Магнусу Олавссону шел тогда одиннадцатый год, когда он пришел в страну, и была тогда ранняя зима. И так [он] еще говорит: «Молодой воин созвал мужей в поход. Смелая дружина воина отправилась в боевом снаряжении на корабли. Отважный конунг повел заиндевелый корабль с востока из-за моря. Благоприятный ветер привел [корабль] хёвдинга в Сигтуну».

  Теперь стало известно в Нореге о поездке Магнуса с востока, и пришло тогда навстречу ему большое войско из Норега, и был во главе его Кальв Арнасон и с ним многие другие, кто был раньше против конунга Олава. […]

(Перевод Т.Н. Джаксон по Msk. 17-20)

 

  

 

---

 

КОММЕНТАРИИ

¹ Арнор Тордарсон по прозвищу Скальд Ярлов — исландский скальд, родившийся ок. 1012 г. ("Драпа о Магнусе (Дротткветт)" была сочинена на смерть этого конунга (1047 г.). Две ее начальные строфы сохранились в Hkr, а первая также и в Fask.

² Бьярни Халльбьярнарсон по прозвищу Скальд Золотых Ресниц — исландский скальд середины XI в. Его поэма "Флокк о Кальве" сочинена ок. 1050 г.

³ Искупить — используется юридический термин bœta "уплатить выкуп за преступление".

⁴ Имеется в виду Магнус, сын Олава и Альвхильд.

⁵ Обычай отдавать ребенка знатного рода (сына) на воспитание в другую семью был широко распространен в Скандинавии, о чем нередко говорится в сагах.

⁶ Ср. с тем, как описывается пребывание на Руси юного Олава Трюггвасона в редакции А саги монаха Одца об этом конунге: "С тех пор стали конунг и княгиня воспитывать Олава любовно, с большой лаской. Одарили они его многими дорогими вещами, как своего собственного сына" (Джаксон 1993. С. 136).

⁷ Этот мотив присутствует в ÓlTr — зависть людей к иноземному конунгу, пользующемуся почетом и славой при дворе русского князя (см.: Джаксон 1993. С. 202).

⁸ Эти слова параллельны тексту из "Саги об Олаве Трюггвасоне" (см.: Джаксон 1993. С. 199): "А такие были законы в той стране, что там не полагалось воспитывать сына конунга из иноземного рода или из далекого государства без ведома самого конунга" (Oddr А); "Такие были законы в Гардарики, что там не могли находиться люди королевского рода, кроме как с разрешения конунга" (Hkr., Ó. Тr. en mesta).

⁹ Отсюда начинается рассказ, сходный с рассказом из детства Олава Трюггвасона, Действие вновь происходит в Гардарики (на Руси), только относится к несколько более позднему времени. Взаимозависимость рассказов об Олаве и о Магнусе совершенно очевидна. Перед нами типичный случай заимствования и переноса сюжета из одного произведения в другое. Подробнее см.: Джаксон 1993. С. 194-199.

¹⁰ Свейн Альвивусон (ум. в 1035 г.) — сын Кнута Великого и его наложницы Альвивы, "наместник" Кнута в Норвегии после гибели Олава Харальдссона.

¹¹ "Недостойное" отношение норвежцев к святому конунгу Олаву заключалось в том, что большая часть старой знати, а также присоединившиеся к ней бонды встали на сторону претендовавшего на власть в Норвегии Кнута Великого, а в битве при Стикластадире выступили против Олава. Текст саги недвусмысленно указывает на внешнеполитическую активность Ярослава Мудрого.

¹² Торговый мир (kaupfriðr). — Термин нередко встречается в источниках. Из саг следует, как показала Е.А. Мельникова (1997), что торговый мир устанавливается конунгом или местным правителем, что он дается на определенный срок, распространяется на некую обусловленную территорию и относится к оговоренному числу купцов, гарантируя их личную безопасность и сохранность их товаров. Мельникова полагает, что упоминание в саге враждебного отношения Ярослава к Свейну "предполагает, что ранее, во время правления Олава, между Русью и Норвегией существовали дружественные отношения". Указание на отсутствие торгового мира при Свейне "говорит о существовании такового в предшествующее время". Исследовательница приходит к выводу, что "во время правления Олава Харальдссона был заключен торговый мир с Русью, обеспечивавший свободную торговлю и безопасность норвежских купцов на Руси". Наиболее вероятными годами заключения договора о торговом мире с Норвегией Мельникова считает 1024-1026 гг., проведенные Ярославом в Новгороде, между проигранной им битвой при Листвене и его возвращением в Киев (Melnikova 1997).

¹³ По имени этого персонажа и названа данная прядь в Msk.

¹⁴ Большой торговый город, в котором купцы собираются "купить себе всего необходимого" и откуда затем отправляются в Хольмгард (Новгород), — скорее всего, Ладога.

¹⁵ Из текста следует, что при отсутствии торгового мира купцы не имеют гарантий личной безопасности.

¹⁶ Как можно понять из текста саги, личную безопасность купцов и сохранность их товаров может гарантировать лишь правитель; он же имеет право не дать им "мира", т.е. свободного продвижения по стране и свободной торговли.

¹⁷ Лендрманн — должностное лицо конунга. В обязанности лендрманна входила, в первую очередь, организация ополчения, в котором должно было принимать участие население.

¹⁸ Сага содержит указание на непосредственное участие Ярослава в возведении Магнуса на трон в Норвегии.

¹⁹ История Кальва Арнасона фактически повторяет ту же схему, которая была описана в рассказе о поездке купцов: "на восток в Гардарики" Карл и Кальв едут вместе, но к Ярославу приходит только Карл. Это означает, что Кальв остается ждать, чтобы ему дали "мир" на проезд. "Мир", который Карл получает для Кальва Арнасона, вероятнее всего, является гарантией его неприкосновенности, поскольку Ярицлейв и Магнус убеждены, что отец Магнуса, конунг Олав Святой, был убит именно Кальвом. Вероятнее всего, и в XI в. "мир" давался тем же способом, что и в более позднее время. Для XII и XIII вв. мы такой информацией располагаем. Подробнее см.: Джаксон 1999б.

²⁰ Согласно Ágrip, Рёгнвальд Брусасон отправился в числе других знатных норвежцев на Русь за конунгом Магнусом. В Msk и Orkn — иначе: он уже находится на Руси.

²¹ Распространенный в сагах мотив — скандинав на службе у русского князя, ведающий обороной всей страны. Совершенно очевидна проступающая здесь тенденция на преувеличение роли знатного скандинава на Руси.

²² Вновь перед нами свидетельство активного и непосредственного участия Ярослава в возведении Магнуса на норвежский престол (или стремление автора Msk представить дело таким образом).

²³ Ю. Скрейнер определяет время этого отъезда следующим образом. Кнут Великий умер 12 ноября 1035 г., но до йоля (рождества) весть об этом не могла достичь Норвегии. Вероятнее всего, прошло несколько месяцев — наступила весна 1036 г., — когда в Норвегии узнали о его смерти. Зимние шторма делают невозможным регулярное сообщение в этой части земного шара. Посольство на Русь могло отправиться не раньше апреля или даже начала мая 1036 г. — должен был сойти лед в Балтийском море и Финском заливе. Магнус отправился домой осенью 1036 г. и добрался до Трёндалёга не раньше декабря 1036 г. (Schreiner 1929). Впрочем, такой расчет находится в противоречии со сведениями саг (см. изложение истории Магнуса по Hkr).

²⁴ Совершенно очевидно, что путь из Новгорода к морю шел через Ладогу. Однако Ладога (Алъдейгъюборг) чрезвычайно редко упоминается в рассказах о подобных путешествиях в сагах, отличающихся "необычайной скудостью и часто неточностью" в описании всего пути "из варяг в греки" (Брим 1931. С. 201). Здесь идет речь о передвижении в зимнее время, когда навигация по Волхову невозможна. Но и в летнее время путешественникам, отправляющимся за море в Швецию, пришлось бы в Ладоге оснащать корабли, поскольку волховские пороги исключали возможность движения по Волхову на морских судах. Соответственно, в Ладоге приплывающие из-за Балтийского моря скандинавы вынуждены были оставлять свои корабли.

 

«САГА О МАГНУСЕ ДОБРОМ»
ПО «КРУГУ ЗЕМНОМУ» СНОРРИ СТУРЛУСОНА