Россия была не в лучшем положении в то время, когда Александр III взошел на престол. Государь столкнулся с безалаберным отношением своих подчинённых к законным обязанностям, финансовыми прорехами, хищничеством в некоторых учреждениях и внешними проблемами. Теперь эти проблемы стали задачами, стоящими на очереди решения нового Императора.
Однако, Александр III уже первым своим манифестом о вступлении на престол, и особенно манифестом от 29 апреля 1881 г., четко обозначил способы проведения внешней и внутренней политики. Император планировал дисциплинировать подчиненных – поддерживать порядок и укрепить власть, соблюдать справедливость и экономию, не забывать и исконные, русские начала, обеспечивать исполнение и беречь русские интересы. К слову, назывался документ «Манифест о незыблемости самодержавия», а его автором стал К. Победоносцев. Можно высказать точку зрения, согласно которой сын действовал врознь политическому направлению своего отца – Александра II. Он вступил на престол в возрасте тридцати шести лет и придерживался, наоборот, не либерализации России, кою внедрял предыдущий Император, а укреплению самодержавия монарха, централизации власти и четкого, слаженного управления «сверху».
Поводом для проведения контрреформ стала неготовность России к реформам и быстрому изменению. Нужно было перейти к более консервативной политике. Однако, Александром II был уже проделан ряд реформ, которые следовало нейтрализовать. Именно этим и занялся новый Император, пытаясь минимизировать либеральные действия предшественника. Непосредственной причиной контрреформ был страх придворных кругов перед развитием революционного движения, в поддержке которого винили либералов.
Так как Александр II был убит, то Александр III тщательно избирал проводимую политику. Конечно же, никто бы не захотел оказаться на месте бывшего Императора. С выбором политики новому государю помогли К. Победоносцев и Д. Толстой, которые были сторонниками реакционной идеологии. В будущем, кстати, претворение замыслов в большей степени легло на плечи графа Дмитрия Андреевича Толстого, который занимал пост министра внутренних дел.
Важными в проводимой политике стали укрепление самодержавия, сохранение сословного строя, исконных традиций и основ российского общества, а также неприятие либеральных преобразований, проведенных предшественником, которые сейчас Император старался минимизировать, если не вовсе искоренить. Россия не была готова к столь резким изменениям. Однако, они уже безвозвратно начались, а именно: усилилось имущественное неравенство в деревне, возросло количество пролетариата. Несмотря на это, вышестоящая власть не всегда понимала проходящие процессы и мыслила старыми понятиями.
Итак, контрреформы проводились в разных областях внутренней политики. Александр III провёл «контр-преобразования» в сфере образования, судебной сфере, а также не обделил вниманием крестьянский вопрос, и аппарат самоуправления.
Судебная конрреформа
В судебной реформе нового Императора четко прослеживается его приверженность идеи самодержавия. Стоит особого внимания «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия», принятое в августе 1881-го года. Инициатором выступил К.П.Победоносцев – обер-прокурор Синода. Обозначенные в этом положении меры вымещали роль суда, делая Власть самым главным политическим институтом. Согласно документу, власть могла:
- без суда и следствия выслать нежелательных лиц;
- без суда закрыть учебные заведения из-за волнений студентов,
- объявить любую губернию, уезд на положении «усиленной и чрезвычайной охраны» и тд.
Тем не менее, судебная контрреформа подвергала изменениям порядок проведения процессов дознания и предварительного следствия. Это, в первую очередь, привело к уменьшению полномочий штатных следователей.
Ещё в 1878 году, после «свержения» Мезенцева, который стоял во главе жандармского управления, выходит новый закон, который затрагивает ведение дел о государственных преступлениях. Согласно новому порядку, они передаются в полномочия военных судов. В военно-окружные суды передаются дела о сопротивлении властям, нападении на должностных лиц и хранителей правопорядка при исполнении.
Указом от 20 мая 1885 года с подачи Министерства юстиции были приняты полномочия Сената убирать или перемещать судей на нижестоящую должность. Таким образом, судебная власть всё больше становилась зависимой от светской. «Высшее дисциплинарное присутствие Сената» теперь могло изменять установившуюся иерархию в судебной структуре, корректировать с большей выгодой для себя кадры. Оставлять тех людей, которые придерживались сходных с властью позиций.
В феврале 1887 года появился следующий немаловажный указ: любое поступившее дело можно было объявить секретным. Это означает, что заседание по такому делу должно проходить в закрытом режиме. Самое главное – инициатором переноса статуса обычного дела на закрытое должно быть ни что иное, как начальство. «Любое дело по усмотрению начальства могло быть объявлено секретным». Ещё одно очевидное преимущество светской власти по регулированию судебных процессов и неприкрытое вмешательство непосредственно в их протекание.
Уже в 1889 году были ограничены права присяжных заседателей. Но власть не остановилась на достигнутом. Указом от 1891 года ограничена стала и открытость гражданского суда.
В 1889 году, кроме того, было принято «Положение о земских участковых начальниках». Это был удар по институту мировых судей. Согласно документу, выборность этих судей отменялась, уездные присутствия по крестьянским делам упрощались. Теперь не существовало в уездах мировых судей, а ввелась новая должность земских участковых начальников. В основном, их функции были упразднены и по существу это были больше полицейско-судебные обязанности. В частности, они могли рассматривать земельные споры, смотреть за общинным крестьянским самоуправлением и волостными крестьянскими судами. В их ведение переходили гражданские и уголовные дела, которые раннее входили в юрисдикцию мировых судов.
Стоит заметить, что в Москве, Петербурге и Одессе институт мировых судей был сохранён неизменно, в то время как земские участковые начальники выполняли теперь не судебную функцию, а и административные, и надзорные, и судебные, и полицейские. Это противоречило главному принципу реформы от 1864 года, согласно которому функции суда, полиции и администрации должны делиться на несколько ветвей, а не концентрироваться в одной государственной структуре/вестись одним исполнительным органом.
В 1892 году был наконец издан закон «О военном положении». Предпосылками его принятия был рост революционного, рабочего движения. Документ позволял вводить режим «опасных в революционном отношении» в местностях. Также он давал новые полномочия министру внутренних дел и генерал-губернатору. Тем, кто собирался сопротивляться властям, грозила действительная смертная казнь. Повстанцы легко могли обнаружить себя в петле.
Таким образом, судебная контрреформа 1864-го года усложнила и бюрократизировала судоустройство. Упрощен был институт мировых судей в уездах, сократились полномочия суда присяжных. В сельской местности и вовсе творился произвол, претворяемый в жизнь многофункциональными земскими начальниками. Требования к кандидатам в судьи только увеличились.
Контрреформа земского самоуправления
В первую очередь, была основана на интересах дворянства. Из-за уже упомянутого введения новых должностей земских начальников было также пересмотрено устройство земских и городских органов местного самоуправления. Таким образом, согласно новому Положению, вместо цензового принципа образования органов местного самоуправления, был составлен новый принцип комплектования кадров, а именно сословный принцип. Процесс избрания представителей претерпел значительные изменения, которые в последствии привели к изменению состава управленцев. Теперь в органах местного самоуправления большинство представителей были потомственными и личными дворянами.
Количество депутатов в земское собрание от крестьян существенно уменьшилось, а от дворян – наоборот, возросло. Губернатор мог назначить в земства представителей из числа крестьян-выборщиков. Параллельно усилен был контроль органов власти за работой земств и городских управлений. Функции администрации и судебной власти перешли к земским помещикам, которым, в свою очередь, были вынуждены подчиняться сельские и волостные сходы.
В апреле 1881-го года, составленный К.М.Победоносцевым «Манифест о независимости самодержавия», урезал права земств, да и того хуже – подчинял их контролю губернаторов. Городские думы были наполнены купечеством и чиновниками, в земствах заседали лишь отличившиеся, местные, богатые дворяне. А вот крестьянство вовсе потеряло право участвовать в выборах.
Таким образом, земская контрреформа 1890-го года укрепила контроль правительства, власти, над земством. Примечательно, что имущественный ценз теперь для горожан повышался, а для помещиков – понижался. В следствие этого ремесленники и мелкие торговцы не имели избирательных прав. Крестьянские гласные же теперь утверждали губернаторы. Однако, все эти меры не достигли своей цели, так как не смогли сместить духовенство и дворянство со статуса основной силы земского движения.
Подводя итоги, можно прийти ко мнению, что отчасти контрреформы Александра III действительно затормозили революционное движение в России. Но был не учтен тот факт, что социальные противоречия, накопившись, сделали обстановку ещё более взрывной, а особенно на селе, где царил произвол. Однако, волна протестных выступлений всё же пошла на убыль. Всё же, такой переход к самодержавной власти удался по большей части лишь благодаря поражению революционеров в 1881 году и слабости либеральной оппозиции. В сословном вопросе, однако, самодержавная политика не преуспела. Впрочем, не удалось достигнуть вершин и в области просвещения, печати и местного самоуправления, где, наоборот, могло стать только хуже.
В итоге, провести в той полноте объёмов, в которой она была задумана, программу контрреформ не удалось. Исправить буржуазные реформы не удалось из-за поднявшегося в 90-х годах революционного движения. Несмотря на все усилия, время вспять повернуть невозможно. До конца лишить Россию настигнутого исторического процесса не удалось и контрреформами Александра III.
