КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ
Про Кощея, Ивана-царевича и Марью Моревну
Жил на свете Иван-царевич, и было у него три сестры. Однажды поехал он на охоту, глядь — дома никого нет. Слуги рассказали, что налетели Сокол, Орел и Ворон да унесли царевен к себе в жены. Пошел Иван-царевич их искать, а зашел в царство, которым правила Марья Моревна, прекрасная королевна. Увидал ее Иван-царевич — и полюбил, и ей тоже полюбился. Поженились они, приехали в ее дворец, Марья Моревна дала ему ключи от всех палат, а один самый большой спрятала и говорит:
— Теперь ты здесь хозяин, делай, что хочешь, только от подвала ключ я тебе не дам, иначе беда будет.
Прошло сколько-то времени, Иван-царевич не может ни спать, ни есть, так ему хочется в тот подвал заглянуть. Выждал, когда Марья Моревна гулять в сад вышла, выкрал у нее ключ и отомкнул двери в подвал. Глядит — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован.
Просит Кощей у Ивана-царевича:
— Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не пил, не ел — совсем в горле пересохло.
Царевич подал ему целое ведро воды, тому мало. И второе выпил, да третьего запросил. А после этого тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал.
— Спасибо, Иван-царевич! — говорит Кощей Бессмертный. — Не видать тебе теперь Марьи Моревны, как своих ушей. — И страшным вихрем вылетел в окно, подхватил с земли Марью Моревну и унес ее в свое каменное царство. А Иван-царевич снарядился в путь: жену возвращать.
Долго шел, но добрался-таки до каменных гор, отыскал Марью Моревну, усадил на коня и повез домой. Налетел Кощей Бессмертный, изрубил в мелкие куски, сложил в смоленую бочку, скрепил железными обручами, бросил бочку в море и улетел в свой замок, а Марью Моревну с собой унес.
В это время Сокол, который за себя старшую сестру Ивана-царевича взял, говорит ей:
— Беда с твоим братом! — И полетел на выручку. Орел с Вороном тоже прознали беду, с ним полетели. Спасли его, сбрызнули мертвой и живой водой, Иван-царевич очнулся и говорит:
— Как же долго я спал. А вы кто такие?
— Мы твои братья. Поехали к нам в гости.
— Нет, братцы. Я пойду жену добывать.
— Нипочем тебе не победить Кощея, коли не будет у тебя богатырского коня, что быстрее ветра.
— Да где ж его взять?
— А это уж наша печаль. Мы у тебя сестер унесли — нам тебе и отслужить.
Полетели Сокол, Орел и Ворон к Бабе-Яге, у которой был табун волшебных коней, да и угнали одного — того, что быстрее ветра. Привели его к Ивану-царевичу. Поблагодарил он братьев — и снова поехал в каменные горы.
Добрался до Марьи Моревны, та ну его целовать-миловать, слезами обливать:
— Я уж и не чаяла тебя увидеть. Но лучше уезжай подобру-поздорову, не то догонит нас Кощей — быть тебе снова изрублену, а мне это хуже своей смерти.
— Не догонит.
Посадил ее на своего коня — тот полетел быстрее ветра. Ну а Кощей Бессмертный домой воротился, обнаружил пропажу и ринулся в погоню. Гнался, гнался за Иваном, да и задохся в полете. Упал в сине море и утонул. А Иван-царевич с Марьей Моревной воротились в свое царство, но не прежде чем заехали к каждой из сестер Ивана-царевича и еще раз поблагодарили Сокола, Орла и Ворона.
Кощей Бессмертный играет ту же роль похитителя красавиц и скупого хранителя сокровищ, что и Змей; оба они равно враждебны сказочным героям и свободно заменяют друг друга, так что в одной и той же сказке в одном варианте действующим лицом выводится Змей, а в другом — Кощей.
В старославянских памятниках слово «кощь» («кошть») попадается исключительно в значении сухой, тощий, худой телом и, очевидно, состоит в ближайшем родстве со словом «кость», как прилагательное к существительному. Глагол же «окостенеть» употребляется в смысле «застыть», «оцепенеть», «сделаться твердым», как кость или камень, от сильного холода.
До сих пор именем Кощея называют старых скряг, иссохших от скупости и дрожащих над затаенным сокровищем. Народная сказка приписывает ему и обладание гуслями-самогудами, которые так искусно играют, что всякий невольно заслушивается их до смерти — метафора песни, какую заводят суровые осенние вихри, погружающие в долгий сон и оцепенение всю природу.
Старинное русское «кощуны творить» означает совершать действия, приличные колдунам и дьяволу (кощунствовать), а в областных говорах «костить» — ругать, бранить. Демон зимы в народных преданиях нередко представляется старым колдуном, волею которого сказочные герои и героини, вместе с их царствами, подвергаются злому очарованию или заклятию.
Подобно поедучим змеям, Кощей чует «запах русского духа», и в заговорах доныне произносится заклинание против Кощея-ядуна.
Смерть Кощея сокрыта столь далеко, что его называют Бессмертным: на море на океане, на острове на Буяне есть зеленый дуб, под тем дубом зарыт железный сундук, в том сундуке заяц, в зайце утка, в утке каменное яйцо, в том яйце игла, а на конце той иглы Кощеева смерть. Стоит только добыть это яйцо и сжать его в руке, как тотчас же Кощей начинает чувствовать страшную боль; стоит только сломать иглу, и Кощей мгновенно умирает. То же рассказывают и про Змея: существует остров, на острове камень, в камне заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце желток, в желтке каменек — это и есть Змеиная смерть; надо только добыть каменек и бросить им в Змея!
Овладевши чудесным яйцом, царевич бросает его в лоб Кощея — и он тотчас же умирает, подобно тому как о дьяволе существует поверье, что его можно убить только серебряною пулею (молнией) или яйцом, снесенным курицею накануне Рождества, когда, по старинному мифу, рождается солнце. Точно так же великаны мрака (зимних туч) гибнут от лучей восходящего (весеннего) солнца.
(По А. Афанасьеву)
Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев
"Русские легенды и предания"
