ВИЛА
Дочь Евы
Рассказывают, что, когда бог сотворил первых людей, а потом изгнал их из рая, у Адама и Евы родились не только сыновья Авель и Каин, но и дочь Вила. Ева очень полюбила дочь и всячески скрывала ее от божьего ока. Почему? Быть может, потому, что не Адам был ее отцом, а тот самый Змей лукавый, который в райском саду искусил первую женщину на грех?
Во всяком случае, Вила была не простая девушка. Она умела менять свой облик, превращалась в разных животных и птиц. В конце концов, когда расплодились на земле люди, она стала влюбляться в молодых и пригожих парней и от этой любви рождать невероятных красавиц. Но вот беда: у одной были лебединые крылья, у другой — козлиные копытца на ногах, у третьей — ослиный хвост, и все они обладали необычайными, волшебными способностями.
Дочерям Вилы не было места среди людей, они поселились отдельно на Облачной горе и только иногда являлись людям.
От своей матери они унаследовали необыкновенную красоту, и всякий смертный, который полюбит Вилу, обречен будет любить ее до смерти.
Чья любовь крепче?
Полюбил Петр красавицу Милу и решил взять ее в жены. Поехал он как-то раз коня поить, слышит, плачет кто-то в ивовых зарослях над рекой. Поглядел Петр и видит — плачет над рекой белолицая вила.
— О чем ты, вила, плачешь? — спрашивает Петр. — Разве отяжелели твои лебединые крылья? Разве не столь быстро, как прежде, танцуют твои белые ножки? Или кто-нибудь украл из твоей пещеры камни-самоцветы?
— Потому я плачу, — отвечает вила, — что Петр хочет взять в жены красавицу Милу, а того не знает, что не любит она его.
— Врешь ты! — рассердился Петр. — Как это — не любит? Я вчера подарил ей драгоценные заморские жемчуга, и Мила сказала, что никто не любит меня так, как она: ни мать, ни сестра моя Анна!
— А вот я тебе докажу, что это не так… — загадочно улыбнулась вила и исчезла, будто вовсе ее не было.
А в тот же вечер Петр тяжело заболел. Словно бы ветром нанесло хворь, и с каждым часом становилось ему хуже и хуже.
— Плохи дела, — сказали знахари. — Похоже, помрет скоро. Разве что вила поможет его вылечить.
Пошла мать Петра в горы, стала кликать вилу. Явилась прекрасная колдунья и сказала, что может исцелить Петра, но дорого возьмет за лечение. Просит она жемчуг Милы, одну русую косу Петровой сестры и правую руку его матери. И если женщины согласны дать ей такую плату, пусть ждут завтра в своем доме, — вила явится, чтобы исцелить Петра.
Настал завтрашний день, и, прилетев, увидала вила печальную сестру Петра — в руках у нее были ножницы, чтобы срезать косу, гордость девичью; увидала унылую мать Петра — рядом лежал топор, чтобы руку рубить. А еще увидела она Милу — злую-презлую!
Подбочась, Мила крикнула, что запрятала свой жемчуг так далеко, что никакая вила его не найдет. Она никому его не отдаст, потому что все девушки в селе поумирали от зависти при виде ожерелья.
А сын старосты сказал, что с этим жемчугом Мила еще краше.
Как ни уговаривали ее мать и сестра пожалеть Петра, Мила нипочем не соглашалась.
— Может быть, тебе дать взамен жемчуга еще и мою левую руку и всю красоту моей дочери? — со слезами спросила мать. — Мы любим Петра больше всего на свете, мы на все готовы, чтобы его исцелить!
— Я это знаю, — сказала вила. — Поэтому не нужны мне ни рука, ни девичья краса, ни жемчуг.
Махнула она лебединым крылом — и Петр встал с постели здоровый, словно и не болел никогда.
Обнял он мать, обнял сестру. А Милу выгнал взашей.
— Ступай, — говорит, — к сыну старосты! Этот колченогий, плешивый урод как раз для твоего черного сердца! А тебе, вила, спасибо, что открыла мне глаза и показала, кто меня истинно любит. Это мои мать и сестра!
— Но не только они… — загадочно улыбнулась вила и исчезла, будто вовсе ее и не было.
Вилы — одно из названий облачных дев. Еще зовутся они самовилы, самодивы, лихоплеси.
Само слово «вила» происходит от «вить» — она как бы прядет облачную кудель и тянет из нее серебряные нити дождя. Вилы иногда считаются и вещими пряхами, как Доля и Недоля, Стреча и Нестреча. В этом случае они зовутся «лихоплеси» (плетущие лихо — беды и смерть человека).
Вилы упоминались еще в старинных рукописях, обличающих суеверов-язычников: «Веруют в Перуна и Хорса … и в вилы, их же числом тридевять сестрениц, глаголют невегласи и мнят богинями и тако кладут им требы«.
Считались вилы также покровительницами чародеек.
У каждой были помощники, к примеру, карлик Бобо, имевший вид козла с большими ушами.
Он являлся на собрания злых ведьм и распугивал их, потому что сами вилы были добрыми и даже вдохновляли поэтов на создание великих произведений.
Поскольку вила родственна светлым духам, ее обычно называют «белая». Это прекрасная, невесомая, бледнолицая девушка в белых одеяниях, напоминающих то ли облачный пух, то ли лебединое перо, именно поэтому в сказаниях у вил бывают лебединые крылья. В этих крыльях и еще в косах вся их сила и даже самая жизнь. У них сладкозвучный голос, чарующий людей. Но любовь вилы для мужчины чревата бедой.
Вообще-то они благосклонны к людям, но иногда, разозлясь, поражают их стрелами-молниями, и человек вполне может смертельно заболеть.
Тот, в которого вила ударила своей стрелою, а потом сама же вылечила, называется виленик.
Иногда вилы преисполняются неприязнью к красавицам и в отместку насылают на селение засуху, крадут урожай, заражают скотину.
Те вилы, которые живут не близ рек и источников, а в лесах и горах, имеют конские или козьи копытца.
По небу летают вилы на чудесных конях — виленях. Именно с их помощью Перун добыл себе золотоволосую Ладу. Эти чудесные кони подобны грозовым тучам: они дышат пламенем — молниями, могут сбиваться в неисчислимые стаи, обладают вещей премудростью.
Спутники вил в небесах — вильвы. Эти духи носятся по воздуху в образе крылатых змеев и ниспосылают на землю плодородные дожди.
Каждая вильва защищает какую-то страну. Охраняя свои земли, вильвы сражаются между собой в небесах — от этого случаются грозы, проливаются дожди или, наоборот, наступает засуха.
Вилино дерево — боярышник. Когда одновременно светит солнце и накрапывает дождь, сербы уверяют, что в эти минуты родилась вила.
Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев
"Русские легенды и предания"
