ЭСКИМОСЫ
Численность – 1 719 человек (на 2001 г.).
Язык – эскимосско-алеутская семья языков.
Расселение – Чукотский автономный округ.
Самый восточный народ страны. Живут на северовостоке России, на Чукотском п-ове, в США — на о-ве Св. Лаврентия и на Аляске (около 30 тыс.), в Канаде (около 25 тыс.) — инуиты, в Гренландии (около 45 тыс.) — калилииты. Самоназвание — юк — «человек», югыт или юпик — «настоящий человек». Использовались также местные самоназвания: унгазигмит или унгазикцы — чаплинцы (Унгазик — старое название с. Чаплино), сиренигмит, сиреникцы, навукагмит — науканцы.
Эскимосские языки подразделяются на две крупные группы: юпик (западную) — у азиатских и аляскинских и инупик (восточную) — у гренландских и канадских. На Чукотском п-ове юпик делится на сиреникский, центральносибирский (чаплинский) и науканский диалекты. Эскимосы Чукотки наряду с родным владеют русским и чукотским языками.
Происхождение эскимосов спорно. По-видимому, их прародиной была Северо-Восточная Азия, откуда они переселились через Берингов пролив в Америку. Эскимосы являются прямыми наследниками древней культуры, распространенной с конца первого тысячелетия до н.э. по берегам Берингова моря. Самая ранняя эскимосская культура — древнеберингоморская (до VIII в.). Для нее характерны добыча морских млекопитающих, использование многоместных кожаных байдар, сложных гарпунов. С VII до XIII—XV вв. шло развитие китобойного промысла, а в более северных районах Аляски и Чукотки — охоты на мелких ластоногих. Основным видом хозяйственной деятельности был морской зверобойный промысел. Мясо, внутренности и жир морских животных ели, жиром обогревали и освещали жилище, из костей изготавливали орудия труда, оружие, утварь, остовы жилищ, шкурами покрывали жилище, обтягивали байдары, каяки, шили из них одежду и обувь.
Рукоятка ножа с изображением моржа. Кость
До середины XIX в. главными орудиями охоты были копье с обоюдоострым наконечником стреловидной формы (пана), поворотный гарпун (унг’ак’) с отделявшимся наконечником из кости: при попадании в цель наконечник поворачивался поперек раны и отделялся от древка. Чтобы добыча не утонула, к наконечнику тонким ремнем прикрепляли поплавок (ауатах’пак) из целой нерпичьей шкуры: один — при охоте на моржа, три-четыре — при охоте на кита. Такой гарпун используют и современные китобои. Сети для ловли тюленей изготавливали из тонко нарезанных пластин китового уса и из ремней лахтачьей шкуры. Добивали раненого зверя каменным молотком (нак’шун). Женскими орудиями труда были нож (уляк’) и скребок с каменным или металлическим вкладышем для выделки шкур (як’ирак’). Нож имел лезвие трапециевидной формы с закругленным режущим краем и деревянную рукоятку.
Для передвижения по воде пользовались лодками-байдарами и каяками. Байдара (анъяпик) — легкая, быстроходная и устойчивая на воде. Деревянный каркас ее обтягивали моржовой шкурой. Байдары были разных типов — от одноместных до огромных 25-местных парусников. В больших байдарах совершали дальние переезды и военные походы. Каяк — мужская охотничья лодка длиной 5,5 м для преследования морского зверя. Каркас ее делали из тонких деревянных или костяных планок и обтягивали моржовой кожей, сверху оставляли люк для охотника. Весло обычно было двухлопастным. Водонепроницаемый костюм с капюшоном из нерпичьих шкур (тувилик) наглухо скрепляли с краями люка так, что человек и каяк представляли собой как бы единое целое. Управлять такой лодкой трудно, поскольку она очень легка и неустойчива на воде. К концу XIX в. каяками почти не пользовались, в море стали выходить в основном на байдарах. По суше передвигались на дугокопыльных нартах. Собак запрягали «веером», а с середины XIX в. — цугом (упряжка восточносибирского типа). Использовали также короткие бескопыльные сани с полозьями из моржовых клыков (канрак). По снегу ходили на лыжах-«ракетках» (в виде рамы из двух планок со скрепленными концами и поперечными распорками, переплетенными ремнями из нерпичьей кожи, подбитой снизу костяными пластинами), по льду — с помощью специальных, укрепленных на обуви шипов из кости.
Эскимосские мячи — символ солнца, плодородия, магический лечебный амулет
Способ охоты на морских животных зависел от их сезонных миграций. Два сезона охоты на китов соответствовали времени прохождения их через Берингов пролив: весной — на север, осенью — на юг. Китов отстреливали гарпунами с нескольких байдар, а позднее — гарпунными пушками.
Важнейшим объектом промысла был морж. Весной его добывали на плавучих льдах или с ледовой кромки длинным копьем или гарпуном, летом — на открытой воде с лодок или на лежбищах копьем. Тюленей отстреливали с каяков короткими металлическими дротиками и гарпунами, с берега — гарпунами, на льду — подползали к зверю или подстерегали его у отдушины. На нерпу в начале зимы расставляли подо льдом ставные сети. С конца XIX в. появилось новое промысловое оружие и снаряжение. Распространилась охота на пушных зверей. Добыча моржей и тюленей сменила пришедший в упадок китобойный промысел. Когда не хватало мяса морских животных, отстреливали из лука диких оленей, горных баранов, птиц, ловили рыбу.
До XVIII в. эскимосы жили в полуподземных жилищах с каркасом из костей кита
Поселения располагали в основании выдающихся в море галечных кос, на возвышенных местах так, чтобы было удобно наблюдать за передвижением морского зверя. Наиболее древний тип жилища — каменная постройка с углубленным в землю полом. Стены складывали из камней и китовых ребер. Каркас покрывали оленьими шкурами, обкладывали слоем дерна, камнями и сверху еще раз покрывали шкурами.
До XVIII в., а местами и позже, жили в полуподземных каркасных жилищах (нын’лю). Стены делали из костей, дерева, камня. Длинные кости китовых челюстей либо бревна плавников служили несущими опорами, на которые клали поперечные балки, также из челюстей кита. На них настилали потолок из китовых ребер или деревянных брусьев. Потолок покрывали сухой травой, затем слоем дерна и слоем песка. Пол мостили костями черепа и лопатками кита. Если в таком жилище жили постоянно, то делали два выхода: летний — на поверхности земли (на зиму его заделывали) и зимний — по подземному коридору. Стены коридора укрепляли позвонками кита. Отверстие в крыше служило для освещения и проветривания. Если землянку строили с одним входом, то летом ее покидали, оставляя для просушки, и жили во временном жилье.
В XVII—XVIII вв. появились каркасные постройки (мынтыг’ак), похожие на чукотскую ярангу. Они были круглыми в основании, внутри разделялись на две части: холодную (натык) и теплый полог (агра). Освещал и отапливал полог глиняный жирник (наник) в форме продолговатого неглубокого блюда с одним или двумя выступами для фитилей из мха.
Летнее жилище — четырехугольная палатка (пылъюк), по форме напоминающая косоусеченную пирамиду, причем стена с входом была выше противоположной. Каркас этого жилища строили из бревен и жердей и покрывали моржовыми шкурами. С конца XIX в. появились легкие дощатые дома с двускатной крышей и окнами.
Из нерпичьей замши — мандарки чукчи, эскимосы, коряки и алеуты шили одежду, летние торбаса, тапочки, сумки и пояса
Одежда азиатских эскимосов — глухая, из оленьих и тюленьих шкур. Еще в XIX в. одежду делали также из птичьих шкурок. Мужской костюм состоял из узких натазников из нерпичьей шкуры, коротких рубах-кухлянок из оленьего меха (аткук), меховых штанов до колен и торбасов. Летняя кухлянка одинарная, мехом внутрь, зимняя — двойная, мехом внутрь и наружу. Летом для предохранения от сырости поверх нее надевали матерчатую камлею или плащ с капюшоном из моржовых кишок. Зимой во время дальних поездок пользовались широкой кухлянкой до колен, с капюшоном. Кухлянку из оленьих шкур перетягивали поясом (тафси).
На ноги надевали меховые чулки и нерпичьи торбаса (камгык). Непромокаемую обувь изготавливали из выделанных тюленьих шкур без шерсти. Края подошв загибали вверх и засушивали. Меховые шапки и рукавицы надевали только при переездах (кочевках).
Летняя обувь. Конец XIX в.
Женщины носили более широкие, чем у мужчин, натазники, поверх них — меховой комбинезон (к’алъывагык) до колен, с широкими рукавами; зимой — двойной. Обувь была такая же, как у мужчин, но повыше, из-за более коротких штанов. Одежду декорировали вышивкой или мозаикой из меха. До XVIII в. эскимосы украшали себя, протыкая перегородку носа или нижнюю губу и подвешивая моржовые зубы, костяные кольца и стеклянные бусины.
Женщины украшают татуировкой лоб, нос и подбородок, а мужчины — только уголки рта
Мужская татуировка — кружки в уголках рта, женская — прямые или вогнутые параллельные линии на лбу, носу и подбородке. На щеки наносили более сложный геометрический орнамент. Татуировкой покрывали руки, кисти, предплечья.
Женщины расчесывали волосы на прямой пробор и заплетали две косы, мужчины стриглись, оставляя длинные пряди на макушке, либо гладко выстригали макушку, сохраняя кружок волос вокруг нее.
Традиционная пища — мясо и жир тюленей, моржей и китов. Мясо ели сырым, сушеным, вяленым, мороженым, вареным. На зиму квасили в ямах и ели с жиром, иногда в полувареном виде. Лакомством считали сырое китовое сало со слоем хрящевидной кожи (мантак). Рыбу вялили и сушили, зимой ели свежезамороженной. Высоко ценили оленину, которую обменивали у чукчей на шкуры морских животных. Летом и осенью в большом количестве употребляли морскую капусту и другие водоросли, ягоды, съедобные листья и корни.
Эскимосы не сохранили родовой экзогамии. Счет родства велся по отцовской линии, брак патрилокальный. Поселение состояло из нескольких групп родственных семей, зимой занимавших отдельную полуземлянку, в которой каждая семья имела свой полог. Летом семьи жили в отдельных палатках. Мужчины такой общины составляли байдарную артель. С середины XIX в. старшины артелей стали собственниками байдар и при распределении добычи получали большую часть. Главой селения был умилык — самый сильный и ловкий член общины. С конца XIX в. наметилось социальное расслоение, выделилась верхушка богатых, эксплуатировавшая неимущее население. Были известны факты отработки за жену, существовали обычаи сватать детей, женить мальчика на взрослой девушке, обычай «товарищества по браку», когда двое мужчин обменивались женами в знак дружбы (гостеприимный гетеризм). Брачной церемонии как таковой не существовало. В зажиточных семьях встречалось многоженство.
По крою эскимосские торбаса из шкуры нерпы относятся к поршневидному типу обуви
Эскимосы практически не подверглись христианизации. Они верили в духов-хозяев всех одушевленных и неодушевленных предметов, явлений природы, местностей, направлений ветра, различных состояний человека, в родственную связь человека с каким-либо животным или предметом. Существовали представления о создателе мира, которого называли Силъа. Он был творцом и хозяином Вселенной, следил за соблюдением обычаев. Главным морским божеством, хозяйкой морских животных была Седна, которая посылала людям добычу. Злых духов представляли в виде великанов, карликов либо других фантастических существ, которые насылали на людей болезни и несчастья. Для защиты от них носили семейные и индивидуальные амулеты. Добрых духов отождествляли с животными. Существовали культы волка, ворона и касатки, которая покровительствовала морской охоте летом, а зимой, превратившись в волка, помогала охотнику в тундре.
В каждом селении жил шаман (обычно это был мужчина, но известны и шаманки-женщины), который был посредником между злыми духами и людьми. Шаманом мог стать только тот, кто услышал голос духа-помощника. После этого будущий шаман должен был наедине встретиться с духами и заключить с ними союз о таком посредничестве.
Умерших одевали в новую одежду, связывали ремнями, голову покрывали шкурой оленя, чтобы дух умершего не мог видеть дороги, по которой его несли, и не вернулся. С этой же целью покойника выносили через специально проделанное в задней стене яранги отверстие, которое потом тщательно заделывали. Перед выносом тела совершали трапезу. Покойника уносили в тундру и оставляли на земле, обложив небольшими камнями. Одежду и ремни разрезали, вокруг раскладывали предварительно переломанные вещи, принадлежавшие умершему. На местах ежегодных поминальных обрядов выкладывали из камней кольца диаметром 1—2 м, которые символизировали души умерших родственников, и ставили столбы из китовых челюстей.
Старейшая жительница о-ва Врангеля — Инкали (из семейного архива Г.А. Ушакова)
Добыче крупного зверя посвящали промысловые праздники. Особенно известны праздники по случаю добычи кита, которые проводили либо осенью, по окончании сезона охоты, — «проводы кита», либо весной — «встреча кита». Существовали также праздники начала морской охоты или «спуск байдары на воду» и праздник «моржовых голов», посвященный итогам весенне-летнего промысла.
Эскимосский фольклор богат и разнообразен. Все виды устного творчества подразделяют на унипак — «весть», «новость» и на унипамсюк — рассказы о событиях в прошлом, героические предания, сказки или мифы. Наиболее широко известен миф о девушке, не желавшей выходить замуж. Отец в гневе выбросил ее из лодки, и она, в конце концов, стала владычицей моря и матерью всех морских животных (Седна). Среди сказок особое место занимает цикл о вороне Кутхе, демиурге и трикстере, создающем и развивающем мироздание. Известны сказки о животных, о брачном союзе женщины с животным, о превращениях человека в животное и наоборот.
К самым ранним стадиям развития эскимосской арктической культуры относится резьба по кости: скульптурная миниатюра и художественная гравировка. Орнаментом покрывали охотничье снаряжение, предметы домашнего обихода. Изображения зверей и фантастических существ служили амулетами и украшениями.
Музыка (айнгананга) — преимущественно вокальная. Песни подразделяются на «большие» общественные — песни-гимны, которые поют ансамбли, и «малые» интимные — «песни души». Их исполняют сольно, иногда в сопровождении бубна. Шаманские песни-гимны исполняют на общественных праздниках, а «песни души» поют от имени духа-помощника, вселившегося в поющего. Песенные заклинания шаманов считали магическим средством воздействия на людей при лечении или мщении обидчику, они помогали во время охоты. Песни звучат в мифах, сказках, преданиях. Танцевальная музыка неразрывно связана с поэзией и танцем.
Бубен — личная и семейная святыня (иногда используется и шаманами) — занимает центральное место в музыке. Среди других звучащих инструментов — перчатки с костяными пластинами-погремушками, деревянный посох с костяными погремушками, колотушка для ударов по бубну (у шаманских бубнов она более массивна, обшита мехом и имеет костяные погремушки на ручке), подвески-погремушки из костей на кухлянке (обрядовая принадлежность шамана — предсказателя погоды), ударный или щипковый хордофон. На нем имитировали мелодии или, заменяя бубен, сопровождали пение.
Продолжают развиваться традиционные промыслы — рыболовство, охота на морского зверя, а также меховая мозаика, вышивка подшейным волосом, резьба и гравировка по кости. Производство изделий на продажу для некоторых резчиков стало единственным средством существования.
Исполнитель игрового танца Юрий Кайгигун из пос. Ново-Чаплино
Сохраняются традиционные верования, шаманизм, песни и танцы. Далеко за пределами Чукотки известен ансамбль «Эргырон».
В школах изучают национальный язык. Созданы учебник «Эскимосский язык» и эскимосско-русский и русско-эскимосский словари.
На эскимосском языке выходит приложение к окружной газете «Крайний Север» «Мургин Нутэнут» («Наш край»). Передачи на эскимосском языке готовит Гостелерадиокомпания «Чукотка».
Подъему национального самосознания и возрождению культуры способствуют общественные организации — Общество эскимосов «Юпик», национально-культурный центр «Киягныг» («Жизнь»), Ассоциация коренных малочисленных народов Чукотки и Союз морских зверобоев.
статья из энциклопедии "Арктика - мой дом"
Меновщиков Г.А. Эскимосы. Магадан, 1959.
Файнберг Л.А. Общественный строй эскимосов и алеутов. М., 1964.