МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ.
ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ
Послание датируется временем между 1143 (когда Матфей стал краковским епископом) и 1153 г. (когда умер св. Бернард). Обычно считается, что его следует рассматривать в контексте подготовки Второго крестового похода, часть действий которого развернулась в 1147 г. в языческих землях Европы, хотя в тексте есть сведения, указывающие, похоже, на несколько более позднее время (не ранее 1148 г.). Главным идеологом Второго крестового похода как раз и являлся Бернард Клервоский, прославленный проповедник, аббат монастыря Клерво (на шампанско-бургундском пограничье, в междуречье Верхней Сены и Верхней Марны), основатель монашеского ордена цистерцианцев.
Единственная рукопись послания, обнаруженная в 1717 г., вскоре была утрачена, так что основой для последующих научных изданий служит только editio princeps, вышедшая в 1729 г. В тексте есть лакуны.
Издания: Plezia 1960. S. 123-140; Щавелева 1990. С. 158-162.
Переводы: На русский язык: Щавелева 1990. С. 162-165.
Литература: Помимо комментариев в изданиях М. Плези и Н.И. Щавелевой (в церковно-исторической, церковно-правовой и литургической части комментарии здесь неудовлетворительны), см.: Kozlowska-Budkowa 1937. N 43. S. 49 ff.; Щавелева 1976. С. 113-121.
МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ. ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ
(около 1148 г.)
[Приветствие и похвала Бернарду; аббату Клерво, от краковского епископа Матфея и графа Петра1.] Возлюбленный сын ваш магистр А. справлялся у нас от вашего имени, мог ли бы кто-либо <…> и искоренить нечестивые обряды и установления руси (Rutheni)2. Мог бы, разумеется, мог бы, господине, но мог бы только тот человек, в ком была бы сила благодати. И мы уверены в Господе Иисусе3, что если бы аббат клервоский (Clarevallensis) был им, то смог бы сотворить это благо. Народ же этот русский (gens Ruthenica) неисчислимым множеством подобен звездам, правила православной веры (orthodoxa fides)4 и установления истинной религии не соблюдает. Не понимая, что помимо католической церкви (catholica ecclesia)5 нет места истинному богослужению, он, как известно, позорно заблуждается не только в богослужении Тела Господня6, но [также и] в [вопросе о] возбраненных браках7 и перекрещивании8, а также других церковных таинствах9. Так различными ошибками и даже еретической порчей пропитан с начала своего обращения10, он исповедует Христа только по имени, делами же совершенно отвергает. Ведь ни с латинской (Latina), ни с греческой церковью (Graeca ecclesia) не желает он быть в согласии, но, отделившись от обеих, названный народ ни с одной из них не сообщается участием в таинствах11. Однако все это, господине, острее всякого меча обоюдоострого12 отсекла бы ваша проповедь, если бы Дух Святый вдохновил вас посетить его (народ Руси). Не только на Руси (Ruthenia), которая есть как бы отдельный мир, но и в Польше (Polonia), и в Чехии (Bohemia), или, по общему [их] названию, Славянин (Sclavonia), включающей в себя много стран, вы принесли бы столько и такой пользы и [совершили бы] столь угодное Богу, что потом от Него Самого услышали бы: Хорошо, добрый раб и верный13<…> Без всякого сомнения, либо все, либо почти все, надеемся, вам станут по одному слуху повиноваться14. Итак, удостойте, благочестивый отче, просветивший других, удостойте просветить и нашу темноту, удостойте наставить неустроенных славян (Sclavi)15 на путь нравственности и жизнь разумную. [Далее до конца послания следуют риторически выспренные убеждения Бернарду прибыть в Польшу.]
(Щавелева 1990. С. 158-162)
КОММЕНТАРИИ
1 Имеется в виду, вероятнее всего, силезский палатин Петр Влостович (см. № 36, примеч. 7), который, однако, временно утратил эту должность зимой 1145-1146 гг., когда был ослеплен и лишен языка польским князем Владиславом II, после чего бежал на Русь (ПСРЛ 2. Стб. 319). После изгнания в 1146 г. младшими братьями самого Владислава II Петр смог вернуться на родину.
2 Итак, послание является ответом на запрос самого Бернарда Клервоского, интерес которого к этой теме был бы естествен, коль скоро речь действительно шла о крестовом походе на востоке и северо-востоке Европы. Надо, однако, заметить, что Матфей ничего не говорит об обращении силой, более того — указывая на "неисчислимое множество" "народа Руси", краковский епископ словно намекает на бесперспективность военного предприятия, из чего заключаем, что в письме Бернарда могли присутствовать какие-то рассуждения на этот счет (ДР. С. 387-390 [IV, 7]).
3 Рим. 14, 14.
4 Т.е. католической веры, которая, с точки зрения Матфея, и была правильной, православной.
5 "Католическая", т.е. всеобщая, вселенская церковь, "соборная церковь" "Символа веры". После разделения Восточной и Западной церквей в 1054 г. Западная церковь пребывала в расколе с точки зрения Восточной, а Восточная — с точки зрения Западной, и потому в глазах латинского епископа Восточная церковь, в том числе и Русская, находилась вне тела "соборной и апостольской церкви".
6 В литургии — евхаристическом богослужении, во время которого происходит пресуществление евхаристических даров в истинные Тело и Кровь Христовы, которые потом служат для причащения верущих. "Заблуждение" Восточной церкви в отношении литургии заключалось в использовании в качестве даров квасного хлеба, тогда как Западная церковь пользовалась пресным — так называемыми опресноками, что служило, в свою очередь, одним из главных мотивов антилатинской полемики со стороны греков.
7 В отношении запретов на браки между кровными или духовными родственниками. Не вполне понятно, что именно мог иметь в виду Матфей, так как в середине XII в. брачное законодательство Западной и Восточной церкви было в этом отношении примерно одинаковым: запрещались браки между родственниками до 6-й степени родства включительно (иначе говоря, вплоть до правнуков одного лица). Из соображений церковной "икономии" (практических послаблений ввиду определенных уважительных обстоятельств) из этих правил бывали исключения с санкции сященноначалия, особенно в среде высшей знати, но они имели место как на Востоке, так и на Западе. Правда, латинское выражение "in coniugiis repudiandis" можно понять также и как "в вопросе о расторжении браков", но и здесь церковные каноны на Западе и Востоке были одинаковы, хотя строгость их применения в разных случаях могла быть различной. Возможно, краковскому епископу были известны какие-то конкретные случаи, которые он считал непозволительными нарушениями.
8 М. Плезя считает, что после rebaptizandis пропущено adultis, т.е. "в вопросе о перекрещивании взрослых", но это добавление явно плеонастично, поскольку непонятно о каком "перекрещивании младенцев" может идти речь. В XII в. и Западная, и Восточная церкви отвергали необходимость нового крещения при смене обряда, т.е. при переходе православных в католичество или наоборот; согласно древнерусским каноническим установлениям того времени для принятия "латинян" в православие было достаточно миропомазания. Поэтому и здесь Матфей, видимо, имел в виду какую-то конкретную практику (возможно, низового, приходского, уровня), которая противоречила канонам, обобщая ее до предполагаемого правила.
9 Таинство, согласно православному вероучению, — это богоучрежденное священнодействие, в котором верующему видимым образом сообщается невидимая благодать Божия. Трудно вполне уразуметь, на какие именно отличия в "других церковных таинствах" намекает Матфей. Возможно, краковский епископ ведет речь об известной незавершенности в то время на Востоке самого учения о совокупности семи таинств (крещения, миропомазания, причащения, покаяния, священства, брака, елеоосвящения), которое на Западе окончательно формулируется именно в первой половине XII столетия, а на Востоке — только в XIII в.
10 Поскольку Русь приняла в конце X в. крещение в лоне Восточной церкви (Константинопольского патриархата), то Русская церковь, по мнению краковского епископа, унаследовала все "ошибки" греческого православия.
11 Весьма таинственное суждение. Если это не недоразумение и не намеренное искажение истинного положения дел, такому заявлению видно только одно объяснение: послание писалось после 1147 г., когда по инициативе киевского князя Изяслава Мстиславича на киевскую митрополию собором русских епископов был поставлен русин Климент (Клим) Смолятич, что означало выход Русской церкви из-под юридической зависимости от Константинопольского патриархата (ПСРЛ 1. Стб. 315; 2. Стб. 340-341), а как следствие — и временное прекращение канонического и молитвенного общения ("участия в таинствах"). О причинах этого разрыва источники умалчивают, можно лишь догадываться, что он был связан с конфликтом между митрополитом Михаилом I и киевским князем Всеволодом Ольговичем еще в первой половине — середине 1140-х гг. Разрыв был ликвидирован только в 1156 г., при киевском князе Юрии Владимировиче Долгоруком, который принял греческого митрополита Константина I (ПСРЛ 1. Стб. 347; 2. Стб. 485).
12 Евр. 4, 12.
13 Мф. 25, 23.
14 Пс. 17, 45.
15 Матфей словно старается осторожно переориентировать миссионерский энтузиазм Бернарда от Руси на "Славянин", т.е., помимо Польши и Чехии, также на славянские земли эльбо-одерского междуречья и Поморья. Эта трезвая оценка заставляет вспомнить одного из предшественников Матфея на краковской кафедре — епископа начала XII в. Балдуина, который, убеждая папу Пасхалия II разрешить неканонически близкородственный брак между польским князем Болеславом III и дочерью киевского князя Святополка Изяславича Сбыславой, ссылался среди прочего и на "незрелость веры" ("fidei ruditas") в Польше.
МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ.
ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ
