МОРСКОЙ ЦАРЬ
Василиса Премудрая
Жил-был царь. Поехал он однажды на борзом коне на войну, и долго его дома не было. Вот ехал он обратно с победой, и начала его томить жажда. Увидал большое озеро и решил из него напиться, только припал к воде, его кто-то хвать за бороду — и тащит. А это был Морской царь, владыка всех вод земных. Начал несчастный просить-молить, чтобы отпустил его морской властелин, но он взамен потребовал себе того, чего царь у себя дома не знает. Согласился царь, не ведая, что в его отсутствие жена родила сына.
Прошло двадцать лет, настало время долг платить. Поплакали царь с царицею, да делать нечего — простились с сыном навек. Пришел Иван-царевич на берег морской, видит — летят двенадцать голубиц. Прилетели, ударились оземь — стали девицами несказанной красоты и побежали в море купаться. А перья их остались на берегу лежать — не отличишь от сорочек! Иван-царевич взял да украл у одной сорочку.
Девицы воротились, одиннадцать обратились в голубиц и улетели, а двенадцатая, самая красивая, сорочки найти не может.
Иван кричит из-за кустов:
— Красавица, пойдешь за меня замуж, — отдам твои перышки, нет — сожгу!
Делать нечего, она согласилась. Тогда царевич вышел и сорочку отдал. Очень он пришелся по сердцу красавице! Обменялись они обручальными кольцами, девица сказала, что она дочь Морского царя, Василиса Премудрая, а с Иваном в подводном царстве встретится, — и улетела вслед за сестрами.
Пришел Иван в подводное царство, а властелин-то гневается, что царевич долго не приходил. Даже хотел его казнить, но царевич показал кольцо Василисы: я-де твой зять, не можешь ты меня убить! — у Морского царя и руки опустились.
Делать нечего, сыграли свадьбу.
— Ничего, — говорит Морской царь своим советникам, — рано или поздно я все равно Ивана сожру, а дочку так образумлю, что забудет глупости.
Подслушала это Василиса Премудрая, и ночью они с царевичем тайком вышли из дворца, сели на резвых коней и понеслись прочь из подводного царства на святую Русь.
Морской царь проведал про это и ринулся в погоню.
— Слышу я людскую молвь и конский топ, — говорит Иван.
— Это погоня за нами!
Обратила Василиса Премудрая коней озером, царевича селезнем, а сама сделалась уткой. Прискакал Морской царь, сразу догадался, кто эти селезень с уткой, ударился о сыру землю и обратился орлом, чтобы их убить. Да не тут-то было: только разлетится сверху, а утка и селезень вдруг в воду нырнут. Орел опять разлетится, а они опять нырнут. Нипочем их не возьмешь! Устал Морской царь, махнул крылом — и полетел в свое царство несолоно хлебавши. А Иван-царевич с Василисой вышли на святую Русь и жили в стольном граде долго и счастливо.
М. Ломоносов. «Петриада»
В недосязаемой от смертных стороне,
Между высокими кремнистыми горами,
Что мы по зрению обыкли звать мелями,
Покрытый золотым песком простерся дол:
Столпы вокруг его огромные кристаллы,
По коим обвились прекрасные кораллы.
Главы их сложены из раковин витых,
Превосходящих цвет дуги меж туч густых,
Что кажет укротясь нам громовая буря;
Помост из аспида и чистого лазуря,
Палаты из одной изсечены горы;
Верхи под чешуей великих рыб бугры;
Уборы внутренни покров черепокожных
Бесчисленных зверей во глубине возможных,
Там трон — жемчугами усыпанный янтарь,
На нем сидит волнам седым подобный Царь.
В заливы, в океан десницу простирает,
Сапфирным скипетром водам повелевает.
Одежда царская — порфира и виссон,
Что сильные моря несут ему пред трон.
Морской царь — верховный владыка всех вод, омывающих землю. Когда он веселится в своих пышных подводных чертогах, то разыгрывается непогода, и бушующая стихия топит корабли. Дабы умилостивить царя, корабельщики опускают за борт хлеб-соль, а случалось, и людей по жребию, как в былине о Садко.
По древним славянским преданиям, все моря и океаны — это кровь Морского царя, а реки — его дочери. Потому-то с ними и связаны во многих местах Руси суеверные представления, являющиеся отголосками древнего обожествления вод земных. Он властвует над всеми рыбами и животными, которые только водятся в морях.
Иногда в наших сказках Морской царь является в виде лютого жеребца, которого должен объездить сильномогучий богатырь. Иногда даже обращается черной тучей, которая исторгает из себя множество воды и грозные молнии. В первоначальном значении Морской царь был богом дождевых туч, которые изверглись на землю и образовали на ней моря, куда и переместился владыка вод. Образ первоначального творца и создателя мира — очевидно, Аргя (или Дива) — со временем разделился на Перуна — повелителя гроз, бога ветров Стрибога и Морского царя.
Позднейшие сказания рисуют Морского царя не только грозным властелином, но и отцом многочисленной семьи. Только нет у них с водяной царицею — «всем русалкам русалкой» — сыновей: одни дочери родятся — девы моря с рыбьим хвостом.
Как сказано в одном старинном стихе, «Окиян-море — всем морям мати«, то есть мать. К нему все реки, все моря собираются, все в него вливаются, Океан-морю поклоняются. Он отделяет Русь от «некоторых государств» и воплощает собою множество чудес и опасностей.
На берегах Океан-моря высиживает яйца чудо-птица Алконост, в самой середине его лежит остров Буян, на котором можно встретить и Алатырь-камень, и свинку — золотую щетинку, и даже То, Не Знаю Что…
В синем море-океане живут и русалки, и водяные, и щуки-рыбы, и чудо-юдо рыба кит, и проклятые отцами дочери-утопленницы, и рыбы-оборотни. Океан-море, да и просто море, является в народном представлении олицетворением всего необъятного, необозримого, неисчерпаемого. Оно изобильно и чудесами, и опасностями.
Оно столь же одушевленное, живое, как любой другой сказочный персонаж.
Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев
"Русские легенды и предания"
