ХАНТЫ
Численность – 22 520 человек (на 2001 г.).
Язык – финно-угорская группа уральско-юкагирской семьи языков.
Расселение – Тюменская и Томская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа.
В бассейне Оби, Иртыша и их притоков живут ханты. Раньше населяли более обширные территории — севернее (р. Северная Сосьва), западнее (р. Конда) и южнее (рр. Демьянка, Тура, Тавда).
Выделяют три этнографические группы: северную (самоназвание — ханти), обитающую на Нижней Оби с притоками Казым, Куноват, Сыня, Войкар, южную (хантэ), расселенную в низовьях Конды, на Иртыше и части Средней Оби, и восточную (кантэк, кантэх, кантага-ях, канта-ях, канты-ях), живущую на Средней Оби с притоками Аган, Пим, Тромъеган, Большой и Малый Юган, Вах, Васюган. Для каждой из этих групп характерны диалекты, расценивающиеся как самостоятельные языки (северные ханты не понимают языка южных и восточных). В свою очередь, васюганские, казымские, салымские и другие ханты различаются говорами или наречиями, а также особенностями хозяйства и культуры. Среди них распространены локальные самоназвания: казым ех, сыня ях (ях — «народ»,«люди» — «люди Казыма», «люди Сыни» и т.п.). Северные ханты по культуре близки к манси.
Этноним ханты связывают либо с названием р. Конды (Хунтэ, Контэх), либо с терминами тюркского происхождения хан, хондихо — «ханские люди», либо с самоназванием гуннов (хунну), финским кунта — «община» или венгерским хад — «войско». Скорее всего, этноним происходит от самоназвания хантэ. До 1917 г. русские называли хантов остяками (от хантыйского ас-ях, где ас — «большая река», согласно другим толкованиям — от татарского истек, иштек, уштяк, эштек — «иноплеменник»). До XIV в. хантов, как и манси, в русских документах и летописях называли югрой, югричами от общего термина «угры». Отсюда современный термин «обские угры» (в отличие от венгерских угров).
Первые попытки создать письменность на хантыйском языке (перевод Евангелия) относятся к XIX в. Современная письменность создана в 1930-х гг. для казымского диалекта, легшего в основу литературного языка. В 1950-х гг. появились буквари и учебники на восточных диалектах. Ныне хантыйская письменность существует на пяти диалектах — обдорском, казымском, шурышкарском, ваховском и сургутском. В 1989 г. хантыйский язык считали родным 60,5 % хантов.
В основе национального образа жизни лежит культура аборигенных неолитических племен Урала и Западной Сибири, во втором тысячелетии до н.э. подвергшихся влиянию пришлых с юга кочевых скотоводческих угорских племен. Южные черты сохранились в мифологии, обрядах, распашной халатообразной одежде, низкой кожаной обуви, которую носят с длинными шерстяными носками, в культе коня, почитании некоторых духов, близких к индо-иранским, в ритуальных танцах с саблями или мечами. Северные элементы — в традиционных занятиях (охота и рыболовство), орудиях труда, системе питания, одежде глухого покроя и обуви (сапоги), жилищах (землянки со стенами из столбов и жердей в форме простой или усеченной пирамиды), в средствах транспорта (собачьи нарты, лодки, особенно долбленые, лыжи, подбитые камусом), в деревянной и берестяной утвари, геометрических орнаментах, промысловых культах, в культе медведя и др.
Формирование этноса происходило с середины первого тысячелетия до н.э. до второго тысячелетия н.э. Судя по археологическим и топонимическим данным, предки хантов в это время жили на более обширной, чем теперь, территории. Они изготовляли керамику, костяные, медные и бронзовые украшения, предметы вооружения из бронзы и железа (мечи, топоры, шлемы, панцири, луки со стрелами, кинжалы, секиры и др.), вели торговлю с южными соседями, обменивая пушнину на бронзовые зеркала, медные и бронзовые котлы, украшения, оружие.
Строительство острога
В XI—XIV вв. за Урал из Прикамья и Приуралья стали переселяться коми-зыряне, русские и манси. С юга хантов теснили тюркские племена. В конце XV в. Московское государство, присоединившее к себе Новгород, послало военные экспедиции за Урал. Хантыйские вожди (князцы) обязались платить ясак великому князю Московскому, который стал именоваться «князем Югорским». После завоевания Ермаком Сибирского ханства (в 1582 г.) были основаны многочисленные остроги (городки). К XVIII—XIX вв. на рр. Пелыме, Конде (кроме ее низовий), Северной Сосьве и частично в низовьях Оби уже жили манси. Часть хантов-оленеводов низовий Оби и ее притоков была ассимилирована ненцами. В Барабе, по рр. Тавде, Туре, Иртышу ханты были тюркизированы. На Иртыше, Оби, Конде, Демьянке интенсивно проходило их обрусение. С присоединением к Московскому государству прекратились межплеменные войны (с ненцами), ханты получили огнестрельное оружие, начали покупать или выменивать у русских купцов за пушнину посуду, топоры, ножи, хлеб, соль, ткани, бисер и т.п. Осваивая русскую культуру, заимствовали дощатые лодки, рубленые избы, стали разводить скот, выращивать овощи.
Способ повязывания платка при обряде «избегания»: женщина стыдилась показывать волосы и лицо старшему брату мужа и его отцу, поэтому при них низко опускала на лицо платок. Это делалось и в присутствии чужих мужчин. Будучи рядом с ними, она вела себя очень сдержанно, не говорила громко, не смеялась
Жизнь хантов определялась сменой сезонных занятий, отразившихся в названиях месяцев года: «большого или малого наста», «падающих листьев», «заморозков», «прилета орла», «вороний», «больших» или «малых запоров», «по беличьему следу» и т.п. В тундре и лесотундре основным занятием было кочевое оленеводство в сочетании с охотой. В таежной зоне большое значение имела мясная охота, дополняемая таежным оленеводством. В южных районах Прииртышья, а в XX в. и на Оби разводили овец, коз, свиней, домашнюю птицу, ныне выращивают картофель, овощи. Во всех районах важное значение имело рыболовство. Кочевым оленеводством ханты стали заниматься, вероятно, во втором тысячелетии н.э., заимствовав его у ненцев. Оленей использовали в основном как транспорт. Тип нарт, упряжи, способы запряжки и управления оленями — самодийского типа. До XVIII—XIX вв. был распространен также собачий транспорт.
На Оби, Иртыше, в низовьях их притоков ловили рыбу ставными и плавными сетями, неводами, мешкообразными ловушками (сырп), а в среднем и верхнем течениях, на мелких речках ставили запоры. Сети, ловушки в запорах проверяли на легких лодках, в таежных районах — долбленках (обласах), в лесотундре и северной тайге — с днищем, выдолбленным из дерева, и пришитыми бортами (калданка). Использовали и большие дощатые лодки-неводники. На «экспедиционный лов» рыбы на Обь отправлялись с семьями и имуществом на больших дощатых лодках с каютами, крытыми берестяными полотнищами (каюки). Ловили осетра, стерлядь, нельму, муксуна, сига, чира, сырка, щуку и др.
На лося и дикого оленя охотились на лыжах, гоном по насту, с помощью ловчих ям, загородей, луков-самострелов; на белку — на оленьих нартах или на лыжах с ружьем и собакой, на водоплавающих — с ружьем и чучелами (имэт), на медведя — с ружьем или копьем. На соболя, колонка, горностая, лисицу, зайца ставили ловушки, петли и капканы. Летом и осенью заготавливали на зиму ягоды и кедровые орехи.
До середины ХХ в. зимние капитальные постройки были каркасными либо срубными. На коньке сруба и сейчас иногда укрепляют рога оленя, в деревнях на Оби на конце охлупня вырезают коня или птицу. Полуземлянки, сохранявшиеся у восточных хантов вплоть до 1950-х гг., отапливались глинобитными открытыми очагами наподобие камина (чувал) или железной печкой. Вдоль стен ставили нары. Места для женщин в срубном доме находились у входа, а напротив, в красном углу, — для мужчин и почетных гостей. Там же — места хранения священных сундуков с изображениями духов-предков и покровителей.
Сезонные жилища — каркасные, из жердей, крытые корой, чаще всего берестой, — возводили различной формы: односкатные, двускатные, конические, полусферические, прямоугольные с двускатной и односкатной крышей. Обогревали их открытым очагом, разводили дымокур от комаров, пищу готовили обычно на воздухе. Оленеводы и рыбаки на летних сезонных поселениях жили в чумах.
У северных хантов-оленеводов зимой мужчины носили глухую малицу из шкуры оленя мехом внутрь с ситцевым чехлом cверху (маличная сорочка), капюшоном и пришитыми рукавицами. В дорогу поверх нее надевали совик (гусь или кумыш) — глухую одежду мехом наружу. Летний наряд был такого же кроя, из черного сукна; промысловый — распашной и более короткий. Женщины носили платья, суконные или хлопчатобумажные халаты (шешкан-сах), украшенные аппликацией на манжетах, подоле и полах. Зимние меховые шубы у северных групп шили из оленьего меха, распашные, двухслойные, у других — из меха белки или сукна (раньше — с подкладом из птичьих шкурок). Из рыбьей кожи шили одежду и обувь («рыбьи кожанишки»), теперь делают мешки для хранения соли, пороха и т.п. Одежду и обувь украшали аппликацией, мозаикой из меха или сукна, бисером. Характерны зоо- и растительноморфные мотивы орнамента — «ветви березы», «заячьи уши», «след соболя», «оленьи рога», «щучьи зубы» и др. Женские меховые капорообразные шапки отделывали цветным сукном, металлическими бляшками, но сейчас эти головные уборы заменили на цветастые шерстяные платки. Украшения нагрудные, головные, накосные (прикрепляемые к ложным косам) делали из бисера, женщины носили серьги, кольца. Мужчины также заплетали косы. И мужчины и женщины наносили татуировку.
Хантов называли «рыбоядцами», в их пище преобладала рыба. Ее вялили, сушили, коптили (в ХХ в. стали солить), варили, жарили, ели сырой. Белую замороженную рыбу мелко строгали (строганина), кости сушили и толкли на корм для собак, из кишок вываривали жир, его заготовляли, смешивая с ягодами. Лакомством считались варка — икра, вываренная в рыбьем жире, и желудок белки, наполненный кедровыми орехами. Мясо только что убитого оленя ели сырым и отварным, а мясо лося всегда варили. Традиционны деревянные долбленые корыта и блюда для рыбы, мяса и теста, ложки. Берестяная утварь украшена геометрическим орнаментом, выскобленным на темном слое или вырезанным и наложенным на закопченный слой бересты либо на полосу темной ткани.
В общественных отношениях до середины ХХ в. было немало пережитков первобытно-общинных отношений. Среди них дуальное деление на фратрии Пор, ведущую свое происхождение от медведя, и Мось — от зайчихи или гусыни. Предками генеалогических подразделений фратрий считались лягушка, тетерка, лось, бобр и др. До середины XIX в. ханты жили большими патрилинейными семьями, был распространен левират. В конце XIX — начале ХХ в. стали формироваться территориально-соседские общины.
Сохранились анимистические представления, промысловые культы, культ фратриальных, генеалогических и семейных предков-покровителей, священных деревьев, в которых обитают духи. В XVIII в. началось обращение в христианство, в значительной степени формально. Культ верховного бога Нуми-Торума соседствовал с почитанием Николая Чудотворца, изображения духов-покровителей — с иконами и т.д. По представлениям хантов мир состоял из трех сфер — Верхней, Средней и Нижней. В Верхнем мире обитали духи-покровители, в Среднем — люди, в Нижнем — злые духи, приносящие болезни и смерть.
Духов-покровителей представляли в облике животных, их изображения хранили в священных местах — амбарах в лесу или на окраине селения. Особым почитанием пользовался медведь, предок фратрии Пор. Культ медведя стал у хантов общеплеменным. Клятва на шкуре, голове или лапах медведя считалась самой сильной. С этим культом был связан комплекс обрядов, получивший название медвежьего праздника (медвежьих игрищ).
В мифологической системе обских угров медведь выступает, с одной стороны, сыном или братом Торума — верховного божества, с другой — сыном прародительницы. Поэтому обские угры воспринимали медведя и как предка, и как хозяина тайги. В медвежьем празднике нашли отражение представления тотемизма, промыслового культа и древнего культа умирающего и воскресающего божества. Когда с течением времени богатое мифологическое осмысление праздника стало утрачиваться, необходимость его проведения стали объяснять бытовыми причинами (опасностью охоты на медведя и т.д.). Медвежий праздник до сих пор воспринимается как важнейший элемент национальной культуры обских угров, он популярен и любим.
Шаманство у хантов в XIX—XX вв. представлено слабее, чем у их соседей. Вероятно, его потеснили христианство и фратриальные культы. Основными функциями шаманов оставались гадание и лечение.
Хантыйский фольклор включает в себя священные сказания, песни-мифы, героические песни, старинные рассказы (эпос, предания), бытовые рассказы (былички) и бытовые сказки.
Тексты каждого жанра определяли место и время их исполнения. Например, мифы рассказывали редко, обычно на общественных празднествах (мифы о происхождении медведя — на медвежьем празднике), героические песни звучали лишь на культовых празднествах, свадьбах, героические сказания или сказки можно было услышать вечером, во время отдыха.
Музыка представлена лирическими и эпическими песнями, танцевальными и инструментальными наигрышами, мелодиями шаманских камланий и медвежьего праздника. Шаманская музыка довольно разнообразна и определяется призванием шамана — лекарь, предсказатель, мухоморщик, шаман-маг, т.е. камлающий. Свое пение шаман сопровождал игрой на бубне (пензер), передавая «напевы духов».
Центральное место в музыкальной культуре занимает медвежий праздник — грандиозная многодневная музыкальная композиция, состоящая из обязательной части — «медвежьих песен» и дополнительной, включающей лирику, эпос, инструментальные наигрыши и даже камлания. Различные по жанрам «медвежьи песни» являлись своеобразным каркасом всей композиции праздника. Среди них: «пробуждающая медведя песня», звучавшая каждый день, как бы готовила медведя к восприятию музыкального действа; «возгласная сакральная песня» о божественном происхождении зверя, его жизни и смерти; «профанные (бытовые) песни-инсценировки», исполняемые в специальных костюмах и масках, «мифологические песни» о богах, охраняющих землю и людей. «Великие священные песни» поют в заключительный день праздника, сопровождая игрой на колокольчике; «вечерняя песня-усыпление» звучала в конце каждодневного ритуального цикла. В «медвежьих песнях» не принято было менять мелодию или слова, пели их только мужчины. В конце программы дня исполнялись необрядовые танцы, личные песни и имитации шаманских песен. Наигрыши на струнных инструментах звучали между обязательными и необязательными песнями и являлись своеобразной интермедийной разрядкой в строгой ритуальной композиции.
Музыкальные инструменты хантов — варган, струнные щипковые инструменты — цитра типа гуслей в форме лодки, арфа в виде птицы (лебедь, гусь), лютня.
Большинство хантов (70 %) живут в сельской местности — новых поселках, традиционных селениях постоянного и сезонного типа. За годы рыночных реформ в связи с промышленным освоением территорий, отторжением и загрязнением пастбищ и промысловых угодий почти все колхозы в Ханты-Мансийском автономном округе распались. Численность оленьего стада резко сократилась. Коренное население значительно меньше занимается оленеводством, охотой и рыбной ловлей. Однако по-прежнему развиваются кустарные промыслы — художественная обработка дерева, меха. Женщины шьют одежду, обувь, изготавливают сувениры из оленьего меха, замши, бисера.
В школах преподают родной язык.
В центрах национальных культур Ханты-Мансийского автономного округа организуют национальные праздники, имеются фольклорные коллективы. Из интеллигенции особенно известны Е. Айпин, А. Тарханов, Р. Ругин, художники Г. Райшев, В. Игошев, Н. Талигина, скульптор Г. Хартаганов, педагог П. Хатанзеев, ученые Н. Сережкин, Е. Немысова, Т. Молданова.
В Институте возрождения обско-угорских народов изучаются проблемы мировоззрения, духовного развития и образования хантов. Сотрудники Института работают в контакте с Ассоциацией «Спасение Югры».
Окружная газета «Новости Югры» периодически выпускает вкладыш «Национальный вестник». На хантыйском языке выходит газета «Ханты Ясанг».
статья из энциклопедии "Арктика - мой дом"
КНИГИ О ХАНТАХ
Бояршинова З.Я. Население Западной Сибири до начала русской колонизации. Томск, 1960.
Зуев В.Ф. Описание живущих Сибирской губернии в Березовском уезде иноверческих народов остяков и самоедцов //ТИЭ, н.с. М., 1947. Т. 5.
Историко-этнографический атлас Сибири. М.; Л., 1961.
Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Знакомьтесь: ханты. Новосибирск, 1992.
Кулемзин В.М. Медвежий праздник у ваховских хантов //Мат. по этнографии Сибири. Томск, 1972.
Лукина Н.В. Формирование материальной культуры хантов. Томск, 1985.
Мифы, предания, сказки хантов и манси /Сост., предисл. и примеч. Н.В. Лукиной. М., 1990.
Соколова З.П. Страна Югория. М., 1976.
Чернецов В.Н. Представления о душе у обских угров //ТИЭ, н.с. М., 1959. Т. 51.
Народы Севера Земли. ХАНТЫ
