АЗОВСКОЕ ОСАДНОЕ СИДЕНИЕ 1641 ГОДА

Admin

8 лет назад

АЗОВСКОЕ ОСАДНОЕ СИДЕНИЕ 1641 ГОДА
После осады

Перейдем к итогам Азовского осадного сидения, в связи с чем необходимо прежде всего обратиться к документам, возникшим уже гораздо позже рассмотренных выше событий. Содержание войсковой отписки донских казаков, доставленной 28 октября 1641 г. в Москву станицей атамана Н. Васильева и сообщавшей о ходе борьбы за Азов, отчасти известно по государевой грамоте на Дон от 2 декабря 1641 г. В грамоту вошел ряд сведений из упомянутой казачьей отписки, не встречающихся в других источниках (за исключением неопубликованной «выписки» из нее). Рассмотрением известий упомянутой грамоты и следующего документа мы хотели бы дать своеобразное завершение рассказу о событиях Азовского осадного сидения 1641 г.

Остатки азовских укреплений. Раскопки 1936 г.

Согласно грамоте от 2 декабря, в казачьей отписке говорилось, что 7 июня (в действительности — 24 июня) 1641 г. под Азов пришли турки и татары с людьми из многих земель, всего их было по списку раздачи жалования 240 тысяч человек. Далее в грамоте следуют заимствованные из казачьей отписки общие слова о «великих боях» казаков с «бусурманами», подведении турками к крепости «земляных валов великих» и «подкопов многих», сообщается о разрушении городских стен. Особо выделено проведение казаками, в свою очередь, «многих подкопов» под турецкие валы и пушки, а также отмечается, что казаки с турками под землей «много встречу сходилися, и бои в подкопех были». Общие потери турок отписка казаков определяет в 20 тысяч человек. Во главе боевых действий стоял («был у подкопов и у промыслов») атаман Осип Калуженин, здесь впервые его видим на посту донского войскового атамана. «Отсиделись» казаки от неприятеля в «четвертом земляном городе и в земляных избах» (то есть под землей), поскольку городовые стены были сбиты «по подошву». Рвов около Азова, согласно казачьей отписке, осаждающими было выкопано более чем на пять верст; в ходе боев казаки отбили у неприятеля «большое знамя турского царя» и захватили семь других знамен ¹.

Размах турецких осадных мероприятий констатируется и в выписке о поездке на Дон А. Желябужского и А. Башмакова. Любопытно, что в этой выписке также цитируется упомянутая отписка донских казаков. Здесь, однако, приводится та ее часть, где казаки просят прислать в Азов воеводу с ратными людьми, поскольку еще одну осаду они выдержать не в состоянии: многие казаки, «такую нужу (в осаде. — О. К.) терпев», разошлись вверх по Дону в свои городки, многие «побиты (убиты. — О. К.) и переранены». Тут видим оборотную сторону той «чести и славы», которую, по словам государевой грамоты на Дон от 2 декабря, снискали себе казаки в ходе своего беспримерного «осадного сидения». В частности, казаки говорят о том, что после осады они «наги, и боси, и голодны, розорены до основания» и «запасов де (хлебных. — О. К.) у них, и пороху нет». Более того, после осады казаков «без глаз, и без рук, и без ног стало много». Согласно Документальной повести, потери казаков в Азове только убитыми составили «болши трех тысящ». Если данная цифра верна хотя бы приблизительно, это означает, что в ходе осады погиб почти каждый второй, многие (а согласно Поэтической и Документальной повестям — «Все») были переранены и искалечены. Для казаков это были катастрофические потери. В связи с вышеупомянутым в Москве и задались целью узнать, что представляют собой азовские укрепления.

Городские ворота, пушка и весы, согласно преданию вывезенные казаками из Азова (станица Старочеркасская Ростовской обл.). Фото П.А. Авакова

Вернувшись из Азова, А. Желябужский и А. Башмаков показали следующее. Все три города — Азов, Топракалов и Ташкалов — были каменные. Ров вокруг всех трех городов был вымощен камнем, шириной в четыре, глубиной в полторы («пол 2») сажени. Весь этот ров около всех городов был засорен разбитым городовым камнем и землей с той поры, как «бусурманы валили к городу вал». Всех башен у трех городов было одиннадцать, из них осталось три башни, да и те «испорчены, порозбиты». Топраков город, включая каменные палаты, был снесен («збит») весь. Разрушения в этом городе свидетельствуют о довольно долгом удержании его казаками — вплоть до полного разрушения городовых стен и строений, что косвенно подтверждает достоверность известий о его оставлении казаками только в начале августа. «Средняя» городовая стена между этим городом и Азовом была «збита во многих местех до половины стены, а инде (кое-где. — О. К.) не много осталось, а в ыных местех збито до земли». Такие же разрушения видим и в Ташкаловом городе: у стены, что шла «от Дону реки от наугольные (угловой. — О. К.) башни к степи» осталось «целово места… сажен з десять, а инде и стена проломлена, а башня наугольная вся збита, мало и знать (видно. — О. К.), и городовые стены збиты ж». Сбита была и стена между Ташкаловым городом и Азовом. В целом, констатировалось в отчете А. Желябужского и А. Башмакова, «Азова и пригородов никоторыми обычаи (никак. — О. К.) начертить не мочно: розбито все, и стены и башни испорчены». С этими известиями перекликается следующее сообщение К. Петрова в Астрахани: «А город де Азов (с пригородами. — О. К.) весь розбит, лише (лишь. — О. К.) основанье от земли осталось». Далее К. Петров добавляет: «А стрелба по тому городу из наряду такая была, что ни в день, ни в ночь покою не было». На этом мы завершаем рассмотрение документов, непосредственно рассказывающих о ходе вооруженной борьбы под Азовом летом — осенью 1641 г.

Известия о тяжелом поражении турок быстро разнеслись по окрестным землям. Так, бежавший из турецкого плена донской казак Онуфрий Шатров, шедший осенью 1641 г. через Валахию и Малороссию к Путивлю, слышал «в розговорех», что «под Озовом побиты турские многие люди». А.Л. Ордин-Нащокин писал в июле 1643 г. боярину Ф.И. Шереметеву, что он слышал в Молдавии от многих людей следующее: «От ево высокие руки (царя Михаила Федоровича. — О. К.) бусурманом страх озовским взятьем, и как отсиделись такие малые люди ото множества людей…».

В связи со сказанным любопытны отзывы о боевых качествах донских казаков из турецкого лагеря. В частности, крымский мулла, бывший очевидцем обороны казаками Азова, говорил позднее: «Таких де жестоких смелых бойцов нигде не видал и не слыхано (о таковых. — О. К.) — даром де никоторой (ни одной. — О. К.) пульки не выпустит, а подкопами злые великие беды нашим чинили». Воинственными и храбрыми, как быки, именует казаков и Э. Челеби. Он же, высоко оценивая в своей «Книге путешествия» воинскую доблесть казаков (речь на этот момент шла, правда, в первую очередь о запорожцах) и передавая боязнь, которую казаки внушали туркам, восклицает: «Однажды во время войны за крепость Азов я… хватил горя от этих злодеев и видел, как они воюют и дерутся!».

Интересны сведения о том, какое впечатление производили на турок неудачные для них боевые действия под Азовом. Так, русские гонцы Б. Лыков и А. Букалов применительно примерно к середине августа записывали в турецкой столице: «Весь Царьгород (Стамбул. — О. К.) ныне в великом смятенье, и в страху, и ни от которые страны такова страху и опасенья не имеют, как от Азова от московские стороны». У турок при этом бытовало мнение, что, «не взяв де Азова, и нам де (туркам. — О. К.) николи в покое не быть, всегда на себя ждать погибели. Как де казаки умножатца, и город укрепят, и нам де и в Царегороде не отсидетца, а Крым де и давно не наш. И ныне де нам Азов пуще и тошнее Богдата стал». Тогда же в связи с известиями из-под Азова турецкий везирь отправил на Средиземное море к тамошнему Бекир-паше повеление «с острова Родизу(Родоса. — О. К.) с 16 катарги (каторгами. — О. К.) с ратными людми тотчас под Царьгород быть». Данное известие косвенно подтверждает упоминавшееся выше обстоятельство, что турецкая сторона отправила под Азов максимально возможное количество сил, которыми она располагала, так что в дополнение к отправленным под Азов войскам таковые пришлось снимать из Европы.

Примечательно также, что, согласно показаниям в Москве молдавского гонца Анастасе Ивана, которые приводит в своей книге «Босфорская война» В.Н. Королев, участники боев под Азовом со стороны турок, сравнивая их с осадой того же Багдада, закончившейся взятием турецкими войсками этого города в 1638 г., говорили позже: «то де не богдатцкая (багдадская. — О. К.) служба, под Богдатом де было туркам гулянье, а под Азовом — кончина бусурманская». Этот же автор со слов того же очевидца приводит тягостную для турецкой стороны картину прибытия 28 октября 1641 г. в Стамбул 26 каторг из-под Азова, часть которых была с ранеными и убитыми воинами, «а иные порожжие» (пустые). И было «в те поры <…> во Царегороде у турок добре кручинно», — сообщал Анастасе Иоан.

Потери турок действительно были очень велики. Так, в марте 1642 г. приехавшие в Москву с войсковой отпиской атаман Аввакум Сафонов и казаки его станицы подчеркивали в своей челобитной, что в ходе обороны Азова казаками «поганых (то есть «бусурман«. — О. К.) на выласках, и на приступех, и подкопами побито многое множество». И. Новокрещен показывал, что после раздачи под Азовом турецким воинам «хлебных запасов» он слышал, что «побитых» и умерших насчитали около 18 тысяч «турских людей». К. Петров приводит цифры примерно того же порядка. В ходе расспроса в Астрахани он сообщил, что слышал от турецкого «головы» Ян-мурзы следующее: «побито… турских началных и лутчих людей тысеч с шесть, а даточные побиты многие». Во время расспроса в Москве он же показывал, что «побито под Азовом турских имянных людей по писму четыре тысячи шестьсот человек. А мелких убито тысяч с восмь и болши». При этом, подчеркивая катастрофический характер турецких потерь, К. Петров прибавляет: «В одной де каторге было турецких людей семьсот человек, а из тех ис семисот человек остался только один человек раненый, а то все побиты». Целиком погиб и отряд крымских стрельцов («сейменов») численностью в 500 человек ², подорвавшийся на казачьем подкопе. В целом турецкие потери были очень велики и значительно превосходили общее количество осажденных в Азове казаков. Для турецкой стороны это было позорное поражение. Несоизмеримость численности сторон приводила даже к приуменьшению казачьих сил. Так, К. Петров показывал во время расспроса в Москве, что ему приходилось слышать следующее: сначала в Азове сидело в осаде около 1500 казаков, после же осады их осталось 700 человек. О позоре поражения, которое потерпели мусульмане «от таких… малых людей», говорили сами турки. Казаки в отписке в Москву от конца сентября — начала октября 1641 г. сообщали, как уже упоминалось, о 20-тысячных потерях турецкой стороны. Причем здесь имеются в виду только убитые и умершие от ран. В отписке казаков в Москву от февраля 1642 г. сообщалось уже о 70-тысячных потерях турок. При этом казаки ссылались на полученную от «языков» информацию о полном подсчете турецкой стороной своих потерь (возможно, правда, что в данное число наряду с преувеличением входят также раненые и больные из турецкого лагеря). В Документальной повести приводится число в 90 тыс. «турских и всяких людей», убитых под Азовом «на приступех, и на выласках, и подкопами», в Поэтической повести это число достигает 96 тысяч. Думается, впрочем, что последние цифры недостоверны.

Фрагмент рукописной карты нижнего Дона. Первая половина XVIII в. (РГАДА)

Завершая рассмотрение азовской обороны, нельзя не остановиться на ее итогах. В исторической литературе отмечалось, что данное событие носило мировой масштаб. «Как взятие Азова, так и оборона его казаками были мировыми событиями своего времени», — пишет М.Я. Попов. В. Сухоруков считал, что турецкие войска, не сумевшие взять Азов и тем посрамившие знамена своего султана, «присвоили казакам громкую славу, которая займет одно из почетнейших мест в летописях войн». Соглашаясь с подобными оценками, заметим, что для казаков отстаивание Азова на тот момент времени окончилось ничем или скорее даже (имея в виду ближайшие военные и экономические последствия данного события) отрицательно. В этом отношении правы были казаки низовых городков, считавшие, что каменные стены крепости казаков «не накормят», и отказывавшихся умирать «за камень». Город без боя в итоге был возвращен туркам.

Если казачьи потери в Азове были хотя бы приблизительно порядка трех тысяч, как об этом сообщает Документальная повесть, причем это, согласно источнику, — только убитыми, не считая искалеченных («без глаз, без рук и без ног»), то для казаков данные потери были, безусловно, катастрофическими. На всем протяжении 40-х годов XVII в. донское казачество с трудом отражало резко усилившийся после оставления Азова (1642 г.) натиск на Дон. При этом гибли казачьи городки, на некоторое время казаки были выбиты с низовьев Дона (1643-1644 гг.) — потери казаков, понесенные в ходе азовской обороны, обернулись для них в дальнейшем новыми потерями. Тем не менее подвиг казаков при обороне Азова явился неким торжеством над «бусурманами» (как это было принято понимать в ту эпоху) православного христианства вообще, изумившим мировое сообщество. Причем, говоря об отрицательных на первое время для донского казачества итогах обороны Азова в 1641 г., надо одновременно сказать и о том, что следствием данного события стал ряд политических и экономических процессов в казачьей среде, которые наложили особенно неизгладимый отпечаток на сферу отношений Москвы и Дона. Последние в период 1640-х — первой половины 1660-х гг. достигают невероятного для более раннего времени сближения.

автор статьи О.Ю. Куц книга серии «Ратное дело» (2016)