ЕВНАПИЙ САРДСКИЙ

Admin

8 лет назад

ЕВНАПИЙ САРДСКИЙ

Ранневизантийские историки не только учились по произведениям античной литературы, но и непосредственно воспитывались у учителей-неоплатоников или участников языческих мистерий и культов. Историк Евнапий, хронологически принадлежавший, несомненно, византийской эпохе (он умер ок. 420 г.), учился в древнем лидийском городе Сарды у неоплатоника Хрисанфия (воспитателя будущего императора-реставратора язычества Юлиана Отступника), а затем в Афинах уже у христианина Проэресия, что не мешало ему при этом участвовать в Элевсинских мистериях.

В центре историософских воззрений Евнапия — правление восстановителя язычества, императора Юлиана Отступника (361-363); позже знаток и систематизатор литературы, выдающийся деятель византийской культуры константинопольский патриарх Фотий оценит исторический труд Евнапия как своего рода энкомий Юлиану. Напротив, утвердитель христианства в Византии Константин I выглядит в этом произведении значительно менее привлекательным. В «Жизнеописании софистов» он даже предстает «врагом и убийцей философов» (VI. 2, 10 сл.). Ранневизантийский историк-софист прослеживает свою эпоху вплоть до начала V в. (упоминается смерть императрицы Евдоксии в 404 г.). Антихристианская направленность его исторического произведения привела позже к появлению в рукописной традиции значительно измененной редакции памятника — так называемого «нового издания» (νεα εκδοσις), отмеченного большей толерантностью. Впрочем, к этим новациям вряд ли имел отношение сам Евнапий.

Важный источник по истории готов, обстоятельств их столкновения с гуннами, взаимоотношений Византии с народами Восточной и Центральной Европы.

Издание: Dexippi, Eunapii, Petri Patricii, Prisci, Malchi, Menandri Historiarum, quae supersunt / Hrsg. v. I. Bekker, B. G. Niebur. Bonnae, 1829. S. 39-118; PG 113. Col. 649-661.

Перевод: Византийские историки (Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Кандид, Ноннос и Феофан Византиец) / [Пер. С. Дестуниса.] Рязань, 2003.

Литература: Удальцова 1974. С. 70-75; Breebart 1979. Р. 360-375; Удальцова 1982. Т. 43. С. 3-21; Baker 1988. Р. 389-402; Buck 1988. Р. 36-53; Paschoud 1989. Р. 198-223; Кривушин 1998.

История России от Рюрика до…

Издательство: Питер

Автор: Анисимов Евгений Викторович

Наличие: На складе

625 р.Купить

История России с древнейших времен…

Издательство: Проспект

Автор: Сахаров Андрей Николаевич, Боханов Александр Николаевич, Шестаков Владимир Алексеевич

Наличие: На складе

508 р.Купить

Русская история в жизнеописаниях…

Издательство: Эксмо

Серия: Подарочные издания. Российская импер. библиотека

Автор: Костомаров Николай Иванович

Наличие: На складе

918 р.Купить

ЕВНАПИЯ ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ ДЕКСИППА.
НОВОЕ ИЗДАНИЕ

Фрагмент 24
(363 г. по Р.X.; Инд. 6; Юл. Имп. 2)

7. Война Юлиана ¹ с персами была во всей силе. Юлиан силой разума или внушением богов уже предвидел скрывавшееся еще тогда движение скифов ², и потому писал он в одном письме: «Скифы теперь спокойны, но, может быть, не всегда будут спокойны». Так далеко простиралась предусмотрительность его о будущем! Он уже предвидел, что скифы только во время его царствования останутся в покое.

Фрагмент 38
(366 г. по Р.X.; Инд. 9; Валентин, и Валента 3)

Император Валент ³ не вел войны ни с внутренними, ни с внешними врагами, как получил известие, что где-то близко находилось скифское войско, вызванное на помощь Прокопием ⁴ от царя скифского ⁵. Говорили тогда, что приближающиеся скифы были высокомерны, что они презирали всякого, кто им встретится, были склонны к бесчинствам и обидам и со всеми вели себя заносчиво и дерзко. Валент, в короткое время отрезав им обратный путь в Скифию, поймал их как в сети и велел сдать оружие. Скифы сдали оружие, изъявляя нахальство свое потряхиванием волос. Рассеяв их по городам, царь держал их под присмотром, нескованных. Вид их тела, вытянутого в безобразную длину, слишком тяжелого для их ног, а в пояснице перехваченного, как Аристотель описывает насекомых, внушал к ним презрение. Городские жители, принимая их в свои дома и испытывая их бессилие, вынуждены были смеяться над собственной ошибкой. Этих-то молодцов царь скифский требовал обратно. Дело было трудное; согласить его со справедливостью было нелегко. Скифский царь говорил, что это войско было отправлено к императору вследствие союза и клятвы. Валент отвечал, что тот, к кому то войско было отправлено, не царь, а что сам он не обязался никакой клятвой. Царь скифский приводил имя Юлиана, утверждая, что он дал войско Прокопию по причине родства его с Юлианом. Он упоминал притом о достоинстве посланников. Император возразил, что и посланники подлежат наказанию, и из них находящиеся налицо задерживаются как неприятели, когда приезжают на помощь к неприятелю. Под этим предлогом возгорелась скифская война. По важности воюющих народов, по великости приготовлений, казалось, ей надлежало распространиться далеко, представить многоразличные и непредвиденные перевороты; однако быстротой и прозорливостью царя она была приведена к твердому и безопасному концу.

Фрагмент 42

Где находились унны ⁶, откуда они вышли, как пробежали всю Европу и оттиснули скифский народ, о том никто не сказал ничего ясного. В начале этого сочинения я изложил то, что показалось мне правдоподобно, заимствовав сведения у древних писателей и разобрав их известия с точностью, чтобы не составить своего сочинения из одних вероятностей и чтобы оно не уклонилось от истины. Со мной не бывает того, что с людьми, проведшими детство в малом и бедном доме, а впоследствии, по благоприятности счастья, приобретшими большие и великолепные палаты: они по привычке любят старый свой домик и много о нем заботятся. Представив в своем сочинении первые сведения об уннах, я не решился лишить себя тех, которые приобрел о них впоследствии. Я хочу более походить на тех, которые во время болезни своей употребили какое-нибудь лекарство в надежде получить от него исцеление, но впоследствии, узнав из опыта другое, лучшее, они к нему обращаются и его употребляют не для того, чтобы действием второго уничтожить действие первого, но для того, чтобы на место понятия ошибочного ввести правильное. Я пересиливаю солнечными лучами свет своей лампады: прибавляю к прежнему описанию то, что согласнее с истиной, оставляю в моем сочинении прежние сведения как историческое мнение и присовокупляю к нему последние для показания истины ⁷.

Фрагмент 43
(376 г. по Р.X.; Инд. 4; Валента 13)

Скифы, побежденные, были истребляемы уннами ⁸. Множество их погибло совершенно. Одних ловили и побивали вместе с женами и детьми, и жестокости при убиении их не было меры. Толпа же собравшихся и устремившихся к бегству немногим не доходила до двухсот тысяч человек, самых способных к войне. Двинувшись и став на берегу реки ⁹, они издали простирали руки с рыданием и воплем и умоляли о позволении переправиться через реку. Они оплакивали свои бедствия и обещали отдаться римлянам как союзники. Начальствовавшие на берегу римляне объявили, что без воли императора не могут ничего сделать. Дело было представлено императору. В совете царском произошло разногласие, и много было говорено в защиту разных мнений. Наконец предложение скифов было принято царем. К этому побудила его ревность к соцарствующим, которые были дети его брата (как писано о том прежде): они решили разделить царство между собой по своей воле, не испросив на такой раздел согласия дяди. Как по этой причине, так и потому, что он думал умножить силу римлян, дополнив ее многочисленным войском, он велел впустить скифов после того, как они сложат оружие. Но до получения еще от царя позволения на переправу через реку самые смелые и дерзкие скифы решились переправиться через нее силой и в этом насильственном действии были изрублены. Однако истребившие этот отряд варваров были отрешены от должностей и опасались за жизнь свою, за то что истребили неприятелей. Люди, имевшие при царе большое влияние и силу, смеялись над их воинственностью и храбростью и говорили, что они не государственные люди. Царь из Антиохии предписал римским военачальникам принять прежде всего невзрослых скифов, препроводить их в римские владения и держать бережно в залоге; потом, стоя на берегу, прочим скифам, способным носить оружие, не прежде доставить суда для переправы на другой берег и не прежде принимать их, пока они не сложат оружия и не будут совершенно безоружны. Но из получивших такое приказание одному полюбился белый и красивый мальчик, другой был тронут жалостью к хорошенькой женщине, тот был пленен молодой девушкой, тот связан богатым подарком, льняными тканями, коврами, с обеих сторон мохнатыми. Коротко сказать, всякий думал только о том, чтобы наполнить дом рабами, поместья — пастухами и удовлетворить своему неистовому сладострастию. Постыдно и беззаконно прельщенные такими предметами, военачальники приняли скифов вооруженных, как будто каких-либо старинных благотворителей и спасителей. А скифы, достигнув столь великого дела без малейшего труда и обратив бедствия в счастье для себя, променяв скифские пустыни и пропасти на римские владения, тотчас же обнаружили варварские свойства свои нарушением условий и изменой. Возраст, еще бесполезный (подростки), был прежде перевезен и очень заботливо рассеян между разными народами. Одни из них носили уже царские знаки; женщины были одеты великолепнее, нежели прилично было пленницам. Дети и служители в благорастворенном климате поднялись скоро и росли не по годам. Это сильно размножающееся поколение было самое враждебное. Древние мифы рассказывают, что от посеянных в Виотии и Колхиде драконовых зубов вместе с посевом воспрянули вооруженные люди. Наш век осуществил этот миф и заставил нас видеть его своими глазами. Едва дети скифского племени были посеяны, подобно драконовым зубам, по римским владениям, преждевременно вошли в силу и могли носить оружие, как всюду распространились действия их ярости, бешенства и кровожадности. Те скифы, которые цвели силой и мужеством, вдруг восстали против тех, которые приняли их к себе, и, сражаясь против них, вместо того чтобы сразиться с изгнавшими их уннами, произвели над римлянами более жестокостей и ужасов, нежели сами претерпели от уннов. Вся Фракия и смежная с ней Македония и Фессалия так известны и так прославлены, что не осталось слов для их описания. Но эти области, столь богатые, столь многолюдные, столь цветущие сильным населением, неожиданным предательским мятежом скифов, открывшимся внезапно вместе с переправой и разлившимся с такой смелостью и силой, были до того опустошены, приведены в такое разорение, что вошедшие в пословицу грабежи мисов были золото в сравнении с настоящими напастями Фракии. Варвары, решившиеся возмутиться в таком месте, где не было достаточной силы к защите народа, по числу своему показались ужасными людям безоружным и ничем не охраненным. Истребляя убийственной рукой побежденных, они лишили области их жителей. Дошло до того, что римляне столько же ужасались имени скифского, сколько скифы — уннского. Очень немногие города спаслись и еще остаются в целости по причине их стен и укреплений. Страна большей частью разорена и вследствие этой войны остается необитаема и неудобна к проездам.

Как скоро дошел до царя слух об этих несказанных бедствиях, он заключил с персами необходимый мир. Он упрекал сам себя и раскаивался в принятии скифов в свои владения. Кипя гневом против них, он готовился всеми силами к войне.

Фрагмент 47

В то время как скифы разоряли Македонию, Валент прибыл в столицу и со всех сторон собирал военные силы, как будто для совершения какого-либо великого и необычайного подвига. Тогдашние обстоятельства доказали, как полезны образование себя чтением и точное знание истории для верного и необходимого окончания военных действий. Многие свидетельствуют, и опыт издавна вопиет, что не должно давать сражения ни против великого, ни против малого числа людей, пришедших в отчаяние и готовых идти на всякую опасность, что такие войска должно уничтожать временем, протягивая войну и отрезая им средства к продовольствию, для того чтобы они, при многочисленности, по недостатку в припасах, сами собой были побеждены и не стали пытать счастья; чтобы они лишились самой возможности пытать счастье, так как это зависело бы от воли их противников.

Фрагмент 51

…При Феодосии ¹⁰ варвары мало-помалу опустошали Фракию.

База обелиска Феодосия I на Константинопольском ипподроме.

Фрагмент 56

Сперва перешли ¹¹ многочисленные толпы неприятелей, а так как никто не препятствовал, то за ними шли другие, еще в большем количестве. Среди таких бедствий римляне считали для себя выгодой то, что допускали неприятелей подкупать себя подарками. Каждый род вывез с собой из родины отечественную святыню ¹² и служащих ей священников и священниц ¹³, но молчание их о сих предметах и хранение тайны было самое глубокое и ненарушимое ¹⁴. Наружный вид и притворство их служили к обольщению их неприятелей. Облекши некоторых из них в уважаемую одежду епископов ¹⁵, они скрыли их под ней, придали им много лисьего и пустили их вперед. Посредством клятв, ими презираемых ¹⁶ и в точности хранимых царями, они пробирались далее по незащищенным местам. Был у них и род так называемых монахов ¹⁷, установленных наподобие тех, которые учреждены и у римлян. В этом подражании нет ничего трудного, стоило им только надеть черные верхние и нижние одежды, влачащиеся по земле, и лукавством приобрести их доверенность. Варвары скоро узнали, до какой степени уважается римлянами этот чин, и употребили его к их обольщению. Между тем хранили они твердо и неизменно тайны отечественной веры в глубокой непроницаемости. В таком положении дел безрассудство римлян дошло до того, что и люди с умом были твердо уверены, что эти варвары были христиане и исполняли все обряды христианского богослужения ¹⁸.

Фрагмент 59

При Феодосии… на Римскую державу напали варвары. Между ними распространился слух, что римляне собирают многочисленное войско. Рассуждая о своей опасности, варвары прибегнули к своей обыкновенной хитрости: они скрылись в болотах македонских…

Фрагмент 61

В первые годы царствования Феодосиева скифский народ был изгнан уннами из страны своей ¹⁹ и вместе с начальниками племен и с теми, которые отличались родом и достоинством, переправился через реку к римлянам. Возгордившись почестями, которые оказывал им царь, видя, что все было под властью их, они начали между собой немаловажную распрю. Одни хотели оставаться в настоящем счастливом положении, другие — хранить данную ими у себя клятву и не нарушать заключенных между собой условий. Эти условия, самые бесчеловечные, превышавшие свирепостью обычаи самих варваров, состояли в том, чтобы всеми средствами строить римлянам козни и всякими хитростями и обманами вредить тем, которые приняли их к себе, хотя бы те оказывали им величайшие благодеяния, покуда не завладеют всей их страной. Это и была причина их распри. Они разделились на две партии: одна обратилась к худшему плану, другая — к лучшему, но каждая партия скрывала причину неудовольствия своего к другой. Царь не переставал оказывать им почести: они обедали за его столом, жили под одним с ним кровом, получали от него щедрые подарки. Тайна их распри никогда не была обнаружена. Вождем боголюбезной и святой стороны был Фравиф, человек молодой, но по добродетели и любви к правде лучший из людей. Он признавал и чтил богов по прежнему обычаю, не предавался притворству для обмана других и получения власти, но во всю жизнь являл душу ясную и чистую, считая противным наравне с вратами ада того, кто одно скрывает в душе, а другое выражает ²⁰. Он тотчас женился на римлянке ²¹, для того чтобы потребность физическая не доводила его до поступков насильственных; царь одобрил его брак. Отец невесты (она была еще под властью отца) был приведен в удивление предложением Фравифа: он считал за счастье иметь такого зятя.

Весьма немногие из единоплеменников молодого Фравифа, уважавшие его добродетель и благочестие, пристали к его образу мыслей. Но большая часть других скифов и сильнейшие из них твердо держались принятого прежде намерения и горели неистовой страстью исполнить замысел. Предводителем этой партии был Эриульф, человек бешеный, превосходивший других яростью. Раз, за пышным утощением царским, скифы оправдали поговорку «правда в вине» — Дионис обнаружил за попойкой скрывающийся замысел. Пир в беспорядке прерван; в смущении и беспокойстве, они стали выбегать из зверей. Фравиф по великой доблести своей, полагая, что похвальный и справедливый поступок будет тем прекраснее и богоугоднее, чем скорее совершится, не дожидаясь времени обнажил меч и пронзил им бок Эриульфу. Он пал в то самое время, как мечтал о совершении преступных замыслов…

Царь угощал их (готов) великолепно. В этом случае оправдалась поговорка «вино и правда Диониса». Этого бога по справедливости называют Лиэем; не только потому, что он рассеивает печали, но и потому, что обнаруживает и распускает тайны. За попойкой он обнаружил замысел готов, и пир в беспорядке был прерван.

Фрагмент 75

6. Гайна ²² был так мужествен, что вел усиленную войну с евнухом ²³; но, уничтожив своего врага, погиб от того самого, что было причиной его успеха. Он сделался слабее и беспечнее, как будто захватил державу Римскую и наступил на нее ногой. Он отправил посольство к Аргиволу (Трибигильду), извещая его, что желание их исполняется ²⁴.

7. Гайна и Аргивол (Трибигильд)… один шел вперед… другой следовал за ним. Один не оплакивал другого… Он лежал убитый; некому было и схоронить его (текст сохранился фрагментарно. — М.Б.).

Фрагмент 76

Лев евнухом Эвтропием был назначен полководцем против варваров. Он был человек легкомысленный и по склонности к пьянству легко обманываемый. Храбрость свою показывал он в том, чтобы иметь наложниц больше, чем сколько имели воины, и чтобы пить более других людей.

Фрагмент 79

Тогда великий элланодик Гайна давал в награду победителю гибель римлян.

Фрагмент 82

Фравиф, полководец римский, победив Гайну при Херсонисе ²⁵, не преследовал его. Он полагал, что не должно преследовать неприятеля свыше меры. Он хотел выигрывать сражения наверняка, как лакеденянин. Думая только о том, чтобы действовать безопасно, он показал другим, что значит искусно предводительствовать войском. Многие люди, тупые и бессмысленные, мучимые завистью, желая показать свои познания в стратегии, нахмурив брови, много пустословили и осмеивали его дела. По трусости своей пораженные необычайностью дела, они внезапно стали говорить о них единогласно и уверяли, что Фравиф умеет побеждать, но не умеет пользоваться победой. Фравиф оставил Херсонис. Неприятели его распускали, что он, как варвар и язычник, щадил варвара и язычника и дал ему способ спасти себя. Фравиф, несмотря на эти слухи, торжественно прибыл в Константинополь. Пораженные необычайностью его счастия принимали его скорее за Бога, нежели за человека. До того они не знали, что значит побеждать и иметь руки! Он представился царю смело… царь сказал ему, чтобы он просил себе награды, какой пожелает. Фравиф просил, чтобы ему было позволено поклоняться Богу по отеческому обычаю. Царь по отличному великодушию возвел его в консульское звание, которое Фравифом и было принято.

Фамей, прозванный Мильконом (Имильконом), нанес много бедствий римлянам, однако он не мог ничего произвести в то время, когда ими предводительствовал Сципион. Когда его спрашивали о причине этого, он сказал: «Овцы те же, только пастух бодрее; у него больше глаз, чем у Аргуса».

Фрагмент 94

Унны, громко рассмеявшись, ушли ²⁶.

(Перевод С. Дестуниса. С. 95, 103-104; 106-110;
112-115; 118-119; 121-124; 131, 133, 134, 140)

¹⁸ Кроме обычного взгляда, свойственного озлобленному язычнику, автор тут выражает особенную мысль: он обвиняет правительство Восточной империи в чрезмерном доверии наружному благочестию готов, в потворстве этому вероломному народу. Подобное обвинение найдем мы и у других писателей по поводу иноземцев, которым византийское правительство делало разные уступки, принимая исполнение некоторых религиозных обрядов за искреннее исповедание христианской веры.

¹⁹ Речь идет о вытеснении готов гуннами (см. выше).

²⁰ Слова Ахилла (Илиада. IX.312).

²¹ Т.е. брак между христианами и язычниками был возможен.

²² Византийский полководец, гот по происхождению, фактически командующий византийской армией в сер. 90-х гг. IV в.

²³ Евтропий, бывший раб, сделавший придворную карьеру, став после 395 г. во главе гражданского правительства при императоре Аркадии (395-408). Став консулом, начал проводить энергичную политику, направленную против варваров. В итоге был смещен в 399 г.

²⁴ Попытка Гайны в союзе с готами овладеть Константинополем не имела успеха: в 400 г. готы были вытеснены из столицы.

²⁵ Херсонес Фракийский — полуостров между Дарданеллами и Саросским заливом. Фравиф, по сообщению Зосима (V.20), был избран императором и сенатом в качестве полководца для войны с Гайной и спасения империи.

²⁶ Фрагмент о гуннах (из словаря "Суда") не имеет атрибуции.