НА ГРАНИЦЕ С СИБИРСКИМ ХАНСТВОМ
К началу присоединения Западной Сибири к Русскому государству коренные ее жители находились еще на стадии первобытнообщинного строя, в большей или меньшей степени затронутого процессом разложения. Только у так называемых тобольских татар родоплеменные отношения изживались, сложилась своя примитивная государственность — Сибирское ханство.
Южным соседом Югры в XVI в. было Сибирское ханство. До середины XVI в. между Русским государством и Сибирским ханством непосредственных связей, по-видимому, не было. Установлению их мешало лежавшее на Волге Казанское ханство.
В 1552 году армия Ивана Грозного овладела Казанью. Русским наконец открылся прямой путь на восток. По Волге мимо Казани можно было легко попасть на Каму, а по ней — в Предуралье. В ту пору, когда русские вышли на Урал, среди живших в Западной Сибири татар боролись за власть две династии. Тайбугиды были местным княжеским родом, а Шейбаниды вели происхождение от самого Чингисхана. В конце XV века Тайбугиды изгнали Шейбанидов в южные степи и разрушили их столицу Тюмень (Чимги-туру). Татарские властители стали править в городе Кашлык, который именовали также городом Сибирь.
Присоединение народов Поволжья и Приуралья к России и разгром казанских ханов в 1552 г. произвели большое впечатление в Сибирском «юрте». Правившие в нем тайбугины (представители местной татарской знати) братья Едигер и Бекбулат решили завязать с русским правительством дипломатические отношения.
В это время тайбугинам с юга угрожал сын узбекского правителя Муртазы Кучум. Используя военные силы узбекских, ногайских, башкирских кочевников, он начал борьбу за подчинение Сибирского ханства. Едигер и Бекбулат рассчитывали получить поддержку в Москве и склонны были стать вассалами русского царя.
В январе 1555 г. послы сибирских правителей Тягрул и Панъяды прибыли в Москву. Они поздравили Ивана IV со взятием Казани и с успешными действиями царских отрядов в районе Астрахани. На приеме у царя сибирские послы «били челом государю ото князя Едигера и ото всей земли, чтобы государь их князя и всю землю Сибирскую взял на свое имя, и от сторон ото всех заступил, и дань свою на них наложил, и дорогу своего прислал, кому дань собирать».
Принятие этого предложения означало включение территории Сибирского ханства в число земель, зависимых от царского правительства. Эта зависимость подкреплялась обязательством Едигера и Бекбулата вносить в царскую казну дань с жителей ханства.
Размер дани первоначально был определен в 1000 соболиных шкурок в год. Царским представителем («дорогой») в ставке Едигера Иван IV назначил Дмитрия Курова Непейцина. Непейцин отправился в столицу Сибирского ханства Кашлык с «жалованным ярлыком» русского царя, где привел к присяге (шерти) на верность Ивану IV сибирских правителей Едигера и Бекбулата и др.
Вассальные отношения между сибирскими правителями и Россией оказались непрочными. Постоянные усобицы между татарскими улусами, набеги на земли ханства кочевников из ногайских и других орд, притязания узбекских чингисидов на власть в Сибирском «юрте», нарастающее недовольство «черных людей» и покоренных угорских и башкирских племен делали положение Едигера и Бекбулата неустойчивым. Этим воспользовался Кучум, который в 1563 г. разгромил войска Едигера и захватил власть в Сибирском ханстве. Провозгласив себя сибирским ханом, Кучум обложил данью в свою пользу башкирские и угорские племена, ранее подчиненные сибирским правителям, завоевал угорские группы по нижнему течению Иртыша и его притоку Конде и тюркоязычное население Барабинской степи.
Кучум уничтожил прежние вассальные отношения сибирских правителей к России. Правда, на первых порах дело не доходило до открытых столкновений, шел обмен посланиями между Иваном IV и Кучумом. Занятый борьбой с местными татарскими мурзами, мансийскими и хантыйскими князьцами, а также с казахскими военачальниками, Кучум пытался упрочить свое положение в Сибирском ханстве, выиграть время и собрать вооруженные силы для борьбы против России. В 1561 г. он даже прислал в Москву свое посольство, которое подтвердило договор, заключенный Едигером, и принял в своей ставке царского представителя Третьяка Чубукова, обязавшись внести дань в царскую казну и подписать присяжную грамоту.
О захвате Сибирского ханства Кучумом в Москве стало известно летом 1563 г. Занятое борьбой с многочисленными внешними врагами, правительство Ивана IV стремилось урегулировать отношения с Кучумом мирным путем. В то же время к обороне восточных границ оно привлекло богатейших предпринимателей Строгановых, имевших вотчины в Пермском крае.
Царская грамота (22 января 1564 г.) предписывала Строгановым построить на Каме ниже городка Канкора новый укрепленный пункт (позднее названный Орлом-городком или Кардеганом), чтобы в Пермскую землю не могли «безвестно» пройти военные отряды Кучума. Крепости Канкор и Кардеган фактически были оборонительными сооружениями на восточных рубежах государства, построенными по указанию правительства.
В 1568 г. вотчины Строгановых были расширены. За Яковом Строгановым закреплялись земли в бассейне р. Чусовой. В то же время Строгановы обязывались поставить на берегах Чусовой и Сылвы сторожевые пункты против набегов «нагайских людей и иных орд».
Строгановы разбогатели на соли. Без нее не могла обойтись ни одна русская семья, ведь засолка была тогда главным способом консервирования и хранения мяса, рыбы, грибов и овощей. Строгановы владели подземными источниками соляного раствора и «варницами», где получали готовую соль. Помимо соли, купцы торговали хлебом, рыбой и пушниной. Иван Грозный передал во владение купцам пустынные земли по Каме. Строгановы могли добывать здесь соль, заводить пашни, строить города и иметь собственные военные отряды. Осваивая край, Строгановы продвигались за Урал, но Кучум повернул это движение вспять. Сибирский хан захватил восточную часть строгановских владений и готовился завоевать все остальное.
В 1569 г. сибирским ханом был провозглашен Кучум. Утвердив свою власть над местными татарами, новый хан стал усиленно насаждать среди них ислам, покорять соседние племена остяков и вогулов. Племянник Кучума Маметкул перешёл Уральские горы и опустошил русские деревни по реке Чусовой. У Ивана Грозного не было сил защищать приуральские земли. Поэтому царь поручил оборону восточных рубежей страны купцам Строгановым.
Возобновление в 1571 г. переговоров с Иваном IV со стороны Кучума было своеобразным дипломатическим маневром, рассчитанным на то, чтобы выиграть время и усыпить бдительность русского правительства. Посольство Кучума приехало в Москву после разорения и сожжения крымскими отрядами Девлет-Гирея московского посада. Среди жителей столицы распространялись также слухи о неудачах и поражениях русских отрядов на фронтах Ливонской войны.
Возвратившись в Кашлык, участники посольства сообщили Кучуму о своих наблюдениях, сделанных в Москве, рассказали об усилении агрессивности крымских татар, за спиною которых стояла султанская Турция. Все это было в интересах Кучума, не желавшего допустить восстановления вассальных отношений Сибирского ханства к России. По-видимому, в 1572 г. Кучум еще не имел достаточных сил для открытой борьбы против Русского государства, поэтому он согласился на вассальную зависимость от русского царя; Кучум принял царского посланника Третьяка Чубукова и обещал собрать с населения ханства дань в казну Ивана IV.
К 1572 г. позиции Кучума в Сибирском ханстве упрочились, сопротивление местной знати было сломлено. Он стал концентрировать вооруженные отряды на восточных склонах Урала, готовиться вместе с ногайскими мурзами к вторжению в пределы России.
Кучум полностью ликвидировал отношения вассалитета Сибирского ханства к русскому царю. Возникла угроза отторжения от России тех районов Зауралья, население которых считалось данниками России с конца XV — начала XVI в.
Правительство Ивана IV 30 мая 1574 г. направило Строгановым новую жалованную грамоту, закреплявшую за ними земли по восточным склонам Урала, по р. Тоболу, его притокам и область «Тахчеев». Строгановы обязывались поставить в новом районе крепости, в которых «снаряд вогняной и пушкарей и пищальников и сторожей от сибирских и от нагайских людей держати», и собирать походы против сибирского хана, используя для этой цели наемных казаков и отряды, набранные из местных жителей строгановских вотчин. Царская грамота разрешила строить сторожевые опорные пункты на берегах Иртыша и Оби, где «пригодитца для береженья и охочим на опочив», (т.е. для отдыха). Жителям этих крепостей разрешалась безоброчная охота и рыбная ловля. Таким образом, намечалось распространение строгановских земельных владений в пределах Зауралья, а вместе с тем и укрепление позиций правительства в Западной Сибири. Выполнение этой задачи было делом довольно сложным.
Набеги в район Прикамья продолжались. Используя недовольство манси Строгановыми, мансийский мурза Бегбелий Агтаев в 1580 г. разграбил русские селения Гнаберегах р. Чусовой, а в 1581 г. князек Кихек захватил и сжег Соликамск, разорил в Прикамье слободы и деревни, увел их жителей. Вотчины Семена и Максима Строгановых тяжело пострадали. Затем князек Кихек после ожесточенного сражения был разбит служилыми людьми Строгановых.
Строгановских ратников не хватало даже на охрану соляных варниц. Из-за частых набегов татар и союзных им вогулов половина варниц была заброшена. Летом и осенью 1581 года вогульские князья дважды приходили с войной в пермские земли. Русские не могли выйти из укрепленных городков, пахать землю, пасти скот, рубить лес, варить соль. Чтобы защититься от вражеских нападений, Строгановы решили пригласить к себе на службу вольных казаков и послали гонцов к волжскому атаману Ермаку Тимофеевичу.
