БУРЯТЫ
Ранние события истории новой центральноазиатской империи, как известно, происходили на той части территории Монголии, которая граничит с Забайкальем, и на самой забайкальской земле. На Ононе и родился сам Чингис-хан, в местности Делюн-Болдок.
Замечательными памятниками ранней истории монгольской империи на территории Забайкалья являются Кондуйский и Хирхиринский «городки». Кондуйский «городок» (на берегу р. Барун-Кондуй, Читинской обл.) оказался развалинами крупного дворцового комплекса. Дворец был выстроен не ранее второй половины XIII в. Он окончил свое существование в результате пожара; при раскопках повсеместно были обнаружены следы огня — обугленные куски дерева, оплавившиеся кирпичи и черепица, обожженные железные изделия.
Как по всей планировке, так и по архитектурным деталям он во многом напоминал дворец великого хана Угэдэя в древней столице чингисидов Харахорине (Каракоруме).
Дворец возвышался на искусственной платформе из битого камня и глины высотой около 2 м, которая в верхней своей части составляла два уступа (террасы), обложенных каменной кладкой и вымощенных серым кирпичом. Главное здание дворца имело в длину около 100 м и в ширину около 60 м и состояло из нескольких залов. Несколько рядов колонн поддерживали потолочные перекрытия. Колонны были деревянными, но стояли на гранитных базах. Они были покрыты ярко-красным лаком, и таким же лаком были покрыты и деревянные части балюстрады, огибавшей снаружи весь дворец. Нижние брусья балюстрады опирались на вделанные в стены снаружи каменные изваяния драконовых голов. Крыша дворца, вероятно парусного типа, была покрыта поливной черепицей зеленого и желтого цветов. По краю крыши черепицы заканчивались дисками, украшенными рельефными изображениями драконов. Эти диски составляли сплошной блещущий золотом и зеленью фестон вдоль края крыши. Кроме того, дворец и внутри и снаружи был украшен росписью и лепными изображениями мифологических грифонов, драконов, а также львов и орлов.
Дворец великого хана Угэдэя в древней столице чингисидов Харахорине (Каракоруме)
В целом дворец с его переливающейся золотисто-желтым и ярко-зеленым цветами крышей, алыми колоннами и балюстрадой, фантастическими изваяниями драконов на фоне безоблачного забайкальского неба должен был представлять собой яркое и впечатляющее зрелище. По сравнению с харахоринским дворцом Угэдэя кондуйский дворец, по-видимому, отличался и большей величиной, сложностью планировки и изысканностью отделки.
Если кондуйские развалины оказались остатками дворца феодала, то расположенное неподалеку от них в той же Читинской обл. Хирхиринское городище является остатками сравнительно крупного поселения городского типа.
Остатки жилищ тянутся рядами с востока на запад на протяжении почти полутора километров. В центре городища сохранились остатки цитадели. Она была окружена крепостной стеной толщиной около м и рвом. Внутри цитадели находилось несколько строений. Одно из них, дворцового типа, было, вероятно, резиденцией правителя города. В других жили воины и служащие.
За пределами цитадели находились жилища горожан. Некоторые из них представляли собой довольно обширные укрепленные усадьбы, в каждой из них было несколько строений. Это были, очевидно, городские усадьбы феодалов и богатых горожан. По окраинам лепились дома бедноты, от которых сохранились только мелкие холмики.
Город на Хирхире был не только укрепленным пунктом, но и ремесленным и торговым центром. При раскопках на территории городища были обнаружены остатки кузнечной мастерской, железные шлаки и крицы. Были, вероятно, и другие мастерские. Город на Хирхире также просуществовал недолго. Об этом свидетельствует незначительность культурного слоя. Он также, как кондуйский дворец, погиб от пожара.
В 1832 г. из Забайкалья в Петербург была вывезена большая каменная стела с монгольской надписью на ней, которая сейчас хранится в Государственном Эрмитаже. Эта плита первоначально, по сведениям местных жителей, стояла, по-видимому, на Хархиринском городище. Надпись на камне была прочитана и переведена на русский язык первым бурятским, ученым Доржи Банзаровым. Она гласит: «Когда Чингис-хан после нашествия на народ Сартагул (хивинцев) возвратился и люди всех монгольских поколений собрались в Буга-Чучигае, то Исунке получил в удел триста тридцать пять воинов хонгодорских». Вполне возможно, что хирхиринский город одно время был ставкой этого монгольского князя — племянника Чингис-хана, центром его удела.
В 2 км к северу от Хирхиринского городища на горе Окошки обнаружен могильник. Это было, по-видимому, городское кладбище. Судя по сохранившимся обрывкам шелковых узорчатых тканей, остаткам лаковых изделий и посуды в захоронениях, в них были погребены представители монгольской знати. Один из курганов оказался не тронутым грабителями. В нем уцелел сбитый из лиственничных досок и окованный железными полосами небольшой ящикообразный гроб. На крышке гроба лежали седло с костяными стременами, узда с железными удилами, лук и берестяной колчан со стрелами. Гроб изнутри был обтянут желтым шелком. В нем покоились останки мальчика лет шести. Одежда его состояла из штанов, юбочки, шубейки, легкой шапочки, все из желтого шелка. На ногах мягкие кожаные сапожки. Тут же лежал пояс, украшенный серебряными бляхами, к которому был прикреплен кисет с кресалом и трутом. Некоторые предметы, лежавшие при этом мальчике, происходившем, очевидно, из богатой и знатной семьи, связаны с ламаистской религией более того свидетельствуют о том, что сам покойник был уже с детства посвящен в ламы. Дамского покроя были шубка и юбочка, надетые на мальчика, а на правой стороне груди лежала серебряная чаша, габала с тибетской надписью типа тех, которые употребляются и сейчас при ламском богослужении.
Древнемонгольские погребения, принадлежавшие ивинам-аристократам, деятелям империи Чингис-хана и его преемников, найдены и в других местах Сибири. В низовьях Селенги около Кабанска найдена была случайно могила, в которой оказался набор серебряных чаш и кубок, а вместе с ними серебряная «властная дщица», пайцза (байса — По русским источникам), о которой сообщают восточные историки и Марко Поло. Такая пайцза служила знаком власти монгольских чиновников. Богатое монгольское захоронение с серебряными сосудами и седлом, окованным серебром, было также случайно найдено в Красноярске на Часовенной горе.
Но власть монгольских ханов в этих местах с самого начала была непрочной и условной. Для самих монгольских императоров и их приближенных коренные монгольские земли у границ Сибири стали далекой бедной окраиной блиставшей роскошью Юаньской империи. Еще меньше интересовали их далекие сибирские области — Прибайкалье и Забайкалье.
Из племен, обитавших на север от Монголии, со временем выделилась их наиболее мощная группа, предки позднейших бурят. Их история может быть прослежена в Прибайкалье и Забайкалье с тех времен, когда империя монголов еще не существовала.
В XI—XV вв. на Дальнем Востоке, в Центральной Азии и в Восточной Сибири (включая Забайкалье) происходят большие изменения в расселении народностей и племен. В начале X в. в Маньчжурии возвышаются кидани — народность, близкая к монголам. В X в. они вытеснили уйгуров из Монголии и распространили свои владения на западе до Алтая включительно. Согласно сведениям среднеазиатского писателя XII в. Тахира Марвази, в 30-х годах XI в. под давлением киданей уходит на запад многочисленный народ хун, который преследуется народом кай. Волна перемещения кочевых племен достигает берегов Каспийского моря и вызывает вторжение на Русь половцев. Конечно, такие крупные события и передвижения племен Центральной Азии не могли не отразиться на судьбах народов в соседних с ними областях Азии.
Вслед за падением государства уйгуров бассейн рек Селенги и Орхона занимают другие тюркские и монгольские племена. Территория Прибайкалья также оказалась затронутой этими перемещениями. Господствовавшие здесь в VI—IX вв. курыканы исчезают, а на их месте появляются монголоязычные племена. Исчезает также со страниц исторических хроник название другого крупного племенного союза, обитавшего в то же время, что и курыканы, к востоку от Байкала, — байегу (байырку), а вместо них упоминаются монголоязычные баргуты.
Монгольские племена XI—XIII вв., обитавшие на землях вокруг Байкала и в Монголии не были единым целым, говорили на разных племенных диалектах и обладали различной степенью культуры. Рашид-ад-дин и «Сокровенное сказание» разделяют их на две группы: лесные звероловческие, живущие в стране Баргуджин-Тукум и в некоторых других местах, где были леса, и степные скотоводческие, кочевавшие по степным и горным пастбищам от границ Китая до Алтайских гор. К числу лесных монголов относились и такие, в именах которых слышны этнические термины, связанные с позднейшими бурятами.
В «Сокровенном сказании» в числе других монгольских племен, обитавших в стране Баргуджин-Тукум или по соседству с ней, упоминаются хори-туматы, икиресы, бархуны (баргуты) и буряты (булия). Рашид-ад-ин называет хори-туматов, булагачинов, кэремучинов, икиресов и баргутов. В монгольских летописях XVIII в. Худуха-беки назван вождем племени ойрад-бурят.
Что касается «лесных» монголов, то первые монголы, проникшие на Лену, судя по находкам в Сэгэнутском могильнике, были типичными степными кочевниками, «такими же, какими изображены древние монголы в «Сокровенном сказании» и в известиях европейских и восточных авторов XIII—XIV веков».
Что касается общественного строя монгольских племен Восточной Сибири в X—XIII вв., то прямых исторических свидетельств о нем нет. Но его можно реконструировать на основании общих данных о монгольском обществе того времени. Основную экономическую единицу монгольского общества XI—XIII вв. составляла индивидуальная патриархальная семья. Все имущество — скот, юрты, орудия производства — считалось собственностью семьи, оно передавалось по наследству. Пастбищные территории, однако, считались общим владением рода. Индивидуальная семья входила в состав рода (обог), который был агнатным, патриархальным и экзогамным. Роды объединялись в племена (ирген).
В монгольском обществе XI—XII вв. наблюдается резко выраженная имущественная дифференциация. Монгольский род в X—XII вв. быстро разлагался. В XII в. он представлял собой уже довольно сложную организацию, состоявшую из кровных родовичей, из унган боголов, т.е. чужеродных групп, находившихся в непосредственной зависимости от данного рода, из простых рабов прислужников. Господствующее положение в роде и племени занимала степная аристократия (нойоны — «господа»).
Погребения отражают быт двух социальных групп населения Прибайкалья. Комплекс из Тунки дает представление об образе жизни верхушки древнебурятского нойонства. Это богатые скотоводы, имевшие большие табуны лошадей, любимое занятие их составляли охота и игры. Погребения в Обусе и Зарубино (XII в.) рисуют быт основной массы предков бурят. Это простые родовичи — харачут. Они занимались земледелием, скотоводством и домашней промышленностью (ткачество, обработка продуктов скотоводства).
Когда в Монголии возникло государство Чингис-хана и начались его завоевания, одними из первых жертв нашествия монгольских завоевателей стали предки бурят и енисейские кыргызы, не желавшие попасть в зависимость от Темучина и сопротивлявшиеся ему.
В «Сокровенном сказании» рассказывается о походе монголов против лесных племен страны Баргуджин-Тукум: «В год Зайца (1207) Чжучи был послан с войском Правой руки к лесным народам. Проводником был Буха. Прежде всех явился с выражением покорности ойратский Худуха-беки со своими тумен-ойротами. Явившись, он стал провожатым у Чжо-чия. Проводил его к своим тумен-ойротам и ввел в Шихшит. Подчинив ойротов, бурятов, бархунов, урсутов, хабханасов, ханхасов и тубасов, Чжучи подступил к тумен-кыргызам. Тогда к Чжучи явились кыргызские нойоны Еди, Инал, Алдиер и Олебек-дигин. Они выразили покорность и били государю челом белыми кречетами — шинхот, белыми же меринами да белыми же соболями. Чжучи принял под власть монгольскую все лесные народы».
В этом сообщении в числе врагов Чингис-хана впервые названы буряты как этническая единица, также бархуны (т.е. баргуты), частично вошедшие в состав позднейших бурят. Энергичное сопротивление оказали хори-туматы. Подчинившись вначале, они после ухода основных монгольских войск подняли восстание, захватили монгольского наместника Хорчи-нойона и предавшего «лесные народы» Худуха-беки, отправленного ему на выручку. Тогда на усмирение хори-туматов отрядили одного из ближайших сподвижников Чингис-хана Бороула. Но он попал в засаду и был убит хори-туматами. Такой резкий отпор хори-туматов мог поставить под угрозу завования монголов на севере.
Чингис-хан направил на север новые войска, предводителем которых был назначен на этот раз дербет Дорбо-Докшин (из ойратов), который с величайшими трудностями провел монгольские войска по звериным тропам и вывел их в тыл хори-туматов. Успешно проведенный обходной маневр и внезапность удара на этот раз обеспечили монголам победу. Пленные монгольские военачальники были освобождены, а туматов разделили между победителями. Нойон Хорчи получил часть туматских девушек. Часть туматов отдали в «кормление» семье погибшего Бороула.
Таким образом, имела место борьба древнебурятских племен с войсками монгольского хагана, которые разоряли их кочевья, грабили лесные племена и стремились лишить их свободы. Несмотря на значительные усилия монгольских завоевателей, их победы вряд ли сопровождались прочным и длительным успехом. Лесные племена, постоянно боровшиеся за свою независимость, не желали быть рабами Чпнгис-хана и покорным орудием в его руках. Они уходили от завоевателей в глубь своих лесов. Есть основание полагать, что после нападений монголов на земли, заселенные предками бурят, некоторые предбайкальские племена, в том числе отдельные группы хора-туматов, частично откочевали на север, в нынешнюю Якутию, и вошли в состав якутской народности.
Оставшиеся в соседстве с землями Монгольской империи или на ее территории лесные народы Прибайкалья, в том числе бурятские племена не принимали, по-видимому, прямого участия в завоевательных походах монгольских феодалов на запад и восток. Они находились только в номинальной зависимости от монгольских хаганов, ограничиваясь уплатой дани. Это сказалось и в языке бурят, несомненно принадлежавшем к монгольской группе языков. В то время как халхасский язык довольно далеко отошел от единого монгольского языка XIII—XIV вв., диалекты бурятского языка сохранили в основном словарном фонде много таких слов, которые характерны для памятников монгольской речи XIII—XIV вв. и не встречаются сейчас в других монгольских языках. Ассимиляция тюркских племен монголоязычными предками бурятского народа тоже наложила известный отпечаток на язык бурят. Наряду с монгольскими архаичными словами и формами в бурятском языке имеется немало тюркских слов, отсутствующих в лексическом составе других монгольских языков.
Основой хозяйства у бурят к приходу русских было скотоводство. У западных бурят (в Предбайкалье) скотоводство было полуоседлого типа, с заготовкой корма на зиму, у восточных (в Забайкалье) — типично кочевое, пастбищного типа, сходное с монгольским. Буряты разводили крупный и мелкий скот, лошадей и верблюдов. Скотоводство доставляло пищу, одежду и материал для устройства жилищ — войлочных юрт. Излишки скота служили предметом меновой торговли с эвенками и другими лесными племенами, занимавшимися преимущественно охотой. У западных бурят существовало и примитивное земледелие. Сеяли просо, гречу, ячмень. Основным орудием древнего бурята-земледельца была землекопалка, мотыга.
Существенную роль в хозяйстве и общественной жизни бурят, как рассказывают предания о зэгэтэ-аба, играла охота. Объектами охоты были соболи, бобры, белки, козы, изюбри, лисы. Охотились с помощью лука и стрел. На охоте и войне употребляли сложный монгольский лук. Стрелы имели железные наконечники четырехгранной или плоской формы, иногда с костяной свистункой. Судя по сообщениям Саган-Сэцэна и Рашид-ад-дина, монголоязычные племена Прибайкалья любили соколиную охоту.
Как и другие монгольские племена, буряты в древности знали два вида охоты: индивидуальную (агнал) и коллективную (зэгэтэ-аба). М.Н. Хангалов, основываясь на бурятском танце хатарха и шаманских призываниях, а также на некоторых обычаях и обрядах, подробно реконструировал организацию коллективной охоты у древних бурят. С целью добыть возможно большее количество зверя устраивалась коллективная облавная охота, число участников которой доходило до 1000 чел. В облавной охоте участвовало несколько родов и племен. Наравне с мужчинами в ней принимали участие женщины. Руководил артелью начальник — галши. Он указывал места как для руководителей, так и для рядовых охотников. Два путеводителя (газарши) разделяли участников на два равных по числу охотников крыла. Каждый газарши становился во главе своего отряда. В середине шел один из главных начальников зэгэтэ-аба, который назывался «тобши». Он служил соединительным звеном между крыльями зэгэтэ-аба. Начальники двух крыльев облавы, договорившись о порядке действий во время охоты, передавали приказания загонщикам. Когда все было готово к облаве, тобши становился в середине между крыльями облавы. По его сигналу начальники правого и левого крыла начинали двигаться вперед, описывая полукруг. За ними шли их рядовые охотники растянувшись в цепь, на определенном расстоянии друг от друга. Дойдя до заранее условленного места, начинали сходиться, пока не замкнется круг. Как только он смыкался, круг облавы по сигналу тобши постепенно начинал суживаться. Окруженные звери бросались во все стороны в поисках выхода. Крупных зверей — медведей, сохатых и других — убивали рогатинами, более мелких — стрелами. Изображения таких облавных охот имеются среди многочисленных наскальных рисунков, сохранившихся во многих местах Прибайкалья и Забайкалья, часть которых несомненно оставлена предками бурят.
Предки бурят умели добывать металл и являлись хорошими мастерами по его обработке. Кузнечное искусство считалось почетным занятием и божественным даром. Оно имело большое значение в жизни предков бурят. Их кузнецы изготовляли вооружение для воинов, орудия охоты, топоры, ножи, котлы для варки пищи и соли, принадлежности конской сбруи с серебряной чеканкой и различные металлические изделия, необходимые для домашнего обихода, хозяйства, а также украшения. Бурятские металлические украшения для одежды и сбруи, ножи и оружие имели широкое распространение у соседей, а позже охотно использовались и русскими.
Почти все, что нужно было для несложного хозяйства, буряты изготовляли сами: женщины катали войлок, обрабатывали шкуры животных, дубили кожи, делали ремни, шили обувь. Находка пряслиц в Обусинских могильниках свидетельствует, что буряты знали в старину ткачество. Мужчины изготовляли веревки, деревянные остовы юрт, несложную деревянную обстановку юрт, повозки (арбы), домашнюю посуду, седла, сбруи, луки и стрелы. Пищей древним бурятам служили главным образом продукты скотоводства и охоты, реже рыба, просо, гречиха, различные коренья и ягоды. Одежда шилась обычно из шкур зверей и домашних животных. Богатые употребляли шелковые ткани, привозившиеся из Средней Азии и других стран. Вооружение состояло из сложного лука и стрел, кольчуги, шлема, налучника, железного копья, длинных ножей, палицы и топоров. Средствами передвижения служили лошади, быки, коровы, а в восточных районах — верблюды. Кладь перевозилась либо вьюками, либо на двухколесных телегах типа арбы.
Потребность в предметах, которые не производились и не могли производиться на месте, удовлетворялась путем меновой торговли как с различными народностями Сибири (эвенками, тувинцами, киргизами), так и с более далекими странами Средней Азии и с Монголией. Предки бурят имели наиболее оживленный обмен с эвенками и тувинцами. От эвенков и других охотничьих племен предки бурят в обмен на просо, скот, железные изделия получали пушнину. Скот и пушнину при посредстве среднеазиатских купцов они сбывали в Среднюю Азию и Китай, получая взамен серебро, драгоценности, различного рода ткани.
Коренные монголоязычные предки бурят появились в Прибайкалье и Забайкалье задолго до образования Монгольской империи. Основные бурятские племена — булагаты, эхириты и хори-туматы обитали здесь с глубокой старины. К XVII в. население Прибайкалья этнически становится более однородным. Связь между племенами укрепляется. Племенное имя «буряты», ранее относившееся к небольшой части племен, теперь начинает объединять все монголоязычные племена края. К этому времени в составе бурят были уже племена, в прошлом входившие в состав ойратов например икинами, нойот, зунгар, бухут и др. Значительную прослойку в составе бурятского народа составляют собственно монголы. Одним из таких монгольских племен являются хонгодоры, переселявшиеся из Халхи в течение всего XVI в. и расселившиеся отдельными группами в аларских и тункинских степях.
Бурятские племена делились на родовые группы, во главе которых стояла родоплеменная знать. Они занимали обширную территорию по обе стороны оз. Байкал, по долинам рек Ангары, Лены, Баргузина и Селенги. Самыми крайними пунктами расселения их на западе были реки Бирюса и Чуна. К моменту первоначального соприкосновения с русскими буряты представляли собой самую многочисленную и сильную в экономическом и военном отношении народность Восточной Сибири. Еще в 1625 г. атаманы Поздей Фирсов и Василий Тюменец доставили в Енисейск известия о том, что у бурят более 20 тыс. чел. «на конь садитца», что это «люди пашенные». Спустя год пришли новые известия, подтверждавшие эти первые сведения, в которых бурятские племена контрастно противопоставляются их ближайшим соседям — тунгусам и палеоазиатам (кетам). Максим Перфильев, человек, который сыграл важную роль в дальнейших событиях на Ангаре и Илиме, рассказывал со слов бурятских кыштымов, «шаманских людей» (шамагиров?), что буряты — люди сидячие, имеют «коней, коров, верблюдов бесчисленно», сеют ячмень (курлыч) и гречиху. В бурятской земле имелось много дорогих мехов и чужеземных товаров, в том числе бухарских хлопчатобумажных и шелковых тканей: «дорогов», «зенденей», «киндяков», а также «серебра де добре много» было.
Известно было также и то, что буряты брали «ясак со многих с малых землиц».
