МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ.
ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ

  Послание датируется временем между 1143 (когда Матфей стал краковским епископом) и 1153 г. (когда умер св. Бернард). Обычно считается, что его следует рассматривать в контексте подготовки Второго крестового похода, часть действий которого развернулась в 1147 г. в языческих землях Европы, хотя в тексте есть сведения, указывающие, похоже, на несколько более позднее время (не ранее 1148 г.). Главным идеологом Второго крестового похода как раз и являлся Бернард Клервоский, прославленный проповедник, аббат монастыря Клерво (на шампанско-бургундском пограничье, в междуречье Верхней Сены и Верхней Марны), основатель монашеского ордена цистерцианцев.

  Единственная рукопись послания, обнаруженная в 1717 г., вскоре была утрачена, так что основой для последующих научных изданий служит только editio princeps, вышедшая в 1729 г. В тексте есть лакуны.

  Издания: Plezia 1960. S. 123-140; Щавелева 1990. С. 158-162.

  Переводы: На русский язык: Щавелева 1990. С. 162-165.

  Литература: Помимо комментариев в изданиях М. Плези и Н.И. Щавелевой (в церковно-исторической, церковно-правовой и литургической части комментарии здесь неудовлетворительны), см.: Kozlowska-Budkowa 1937. N 43. S. 49 ff.; Щавелева 1976. С. 113-121.

МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ. ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ

(около 1148 г.)

  [Приветствие и похвала Бернарду; аббату Клерво, от краковского епископа Матфея и графа Петра¹.] Возлюбленный сын ваш магистр А. справлялся у нас от вашего имени, мог ли бы кто-либо <…> и искоренить нечестивые обряды и установления руси (Rutheni)². Мог бы, разумеется, мог бы, господине, но мог бы только тот человек, в ком была бы сила благодати. И мы уверены в Господе Иисусе³, что если бы аббат клервоский (Clarevallensis) был им, то смог бы сотворить это благо. Народ же этот русский (gens Ruthenica) неисчислимым множеством подобен звездам, правила православной веры (orthodoxa fides)⁴ и установления истинной религии не соблюдает. Не понимая, что помимо католической церкви (catholica ecclesia)⁵ нет места истинному богослужению, он, как известно, позорно заблуждается не только в богослужении Тела Господня⁶, но [также и] в [вопросе о] возбраненных браках⁷ и перекрещивании⁸, а также других церковных таинствах⁹. Так различными ошибками и даже еретической порчей пропитан с начала своего обращения¹⁰, он исповедует Христа только по имени, делами же совершенно отвергает. Ведь ни с латинской (Latina), ни с греческой церковью (Graeca ecclesia) не желает он быть в согласии, но, отделившись от обеих, названный народ ни с одной из них не сообщается участием в таинствах¹¹. Однако все это, господине, острее всякого меча обоюдоострого¹² отсекла бы ваша проповедь, если бы Дух Святый вдохновил вас посетить его (народ Руси). Не только на Руси (Ruthenia), которая есть как бы отдельный мир, но и в Польше (Polonia), и в Чехии (Bohemia), или, по общему [их] названию, Славянин (Sclavonia), включающей в себя много стран, вы принесли бы столько и такой пользы и [совершили бы] столь угодное Богу, что потом от Него Самого услышали бы: Хорошо, добрый раб и верный¹³<…> Без всякого сомнения, либо все, либо почти все, надеемся, вам станут по одному слуху повиноваться¹⁴. Итак, удостойте, благочестивый отче, просветивший других, удостойте просветить и нашу темноту, удостойте наставить неустроенных славян (Sclavi)¹⁵ на путь нравственности и жизнь разумную. [Далее до конца послания следуют риторически выспренные убеждения Бернарду прибыть в Польшу.]

(Щавелева 1990. С. 158-162)

  

---

КОММЕНТАРИИ

¹ Имеется в виду, вероятнее всего, силезский палатин Петр Влостович (см. № 36, примеч. 7), который, однако, временно утратил эту должность зимой 1145-1146 гг., когда был ослеплен и лишен языка польским князем Владиславом II, после чего бежал на Русь (ПСРЛ 2. Стб. 319). После изгнания в 1146 г. младшими братьями самого Владислава II Петр смог вернуться на родину.

² Итак, послание является ответом на запрос самого Бернарда Клервоского, интерес которого к этой теме был бы естествен, коль скоро речь действительно шла о крестовом походе на востоке и северо-востоке Европы. Надо, однако, заметить, что Матфей ничего не говорит об обращении силой, более того — указывая на "неисчислимое множество" "народа Руси", краковский епископ словно намекает на бесперспективность военного предприятия, из чего заключаем, что в письме Бернарда могли присутствовать какие-то рассуждения на этот счет (ДР. С. 387-390 [IV, 7]).

³ Рим. 14, 14.

⁴ Т.е. католической веры, которая, с точки зрения Матфея, и была правильной, православной.

⁵ "Католическая", т.е. всеобщая, вселенская церковь, "соборная церковь" "Символа веры". После разделения Восточной и Западной церквей в 1054 г. Западная церковь пребывала в расколе с точки зрения Восточной, а Восточная — с точки зрения Западной, и потому в глазах латинского епископа Восточная церковь, в том числе и Русская, находилась вне тела "соборной и апостольской церкви".

⁶ В литургии — евхаристическом богослужении, во время которого происходит пресуществление евхаристических даров в истинные Тело и Кровь Христовы, которые потом служат для причащения верущих. "Заблуждение" Восточной церкви в отношении литургии заключалось в использовании в качестве даров квасного хлеба, тогда как Западная церковь пользовалась пресным — так называемыми опресноками, что служило, в свою очередь, одним из главных мотивов антилатинской полемики со стороны греков.

⁷ В отношении запретов на браки между кровными или духовными родственниками. Не вполне понятно, что именно мог иметь в виду Матфей, так как в середине XII в. брачное законодательство Западной и Восточной церкви было в этом отношении примерно одинаковым: запрещались браки между родственниками до 6-й степени родства включительно (иначе говоря, вплоть до правнуков одного лица). Из соображений церковной "икономии" (практических послаблений ввиду определенных уважительных обстоятельств) из этих правил бывали исключения с санкции сященноначалия, особенно в среде высшей знати, но они имели место как на Востоке, так и на Западе. Правда, латинское выражение "in coniugiis repudiandis" можно понять также и как "в вопросе о расторжении браков", но и здесь церковные каноны на Западе и Востоке были одинаковы, хотя строгость их применения в разных случаях могла быть различной. Возможно, краковскому епископу были известны какие-то конкретные случаи, которые он считал непозволительными нарушениями.

⁸ М. Плезя считает, что после rebaptizandis пропущено adultis, т.е. "в вопросе о перекрещивании взрослых", но это добавление явно плеонастично, поскольку непонятно о каком "перекрещивании младенцев" может идти речь. В XII в. и Западная, и Восточная церкви отвергали необходимость нового крещения при смене обряда, т.е. при переходе православных в католичество или наоборот; согласно древнерусским каноническим установлениям того времени для принятия "латинян" в православие было достаточно миропомазания. Поэтому и здесь Матфей, видимо, имел в виду какую-то конкретную практику (возможно, низового, приходского, уровня), которая противоречила канонам, обобщая ее до предполагаемого правила.

⁹ Таинство, согласно православному вероучению, — это богоучрежденное священнодействие, в котором верующему видимым образом сообщается невидимая благодать Божия. Трудно вполне уразуметь, на какие именно отличия в "других церковных таинствах" намекает Матфей. Возможно, краковский епископ ведет речь об известной незавершенности в то время на Востоке самого учения о совокупности семи таинств (крещения, миропомазания, причащения, покаяния, священства, брака, елеоосвящения), которое на Западе окончательно формулируется именно в первой половине XII столетия, а на Востоке — только в XIII в.

¹⁰ Поскольку Русь приняла в конце X в. крещение в лоне Восточной церкви (Константинопольского патриархата), то Русская церковь, по мнению краковского епископа, унаследовала все "ошибки" греческого православия.

¹¹ Весьма таинственное суждение. Если это не недоразумение и не намеренное искажение истинного положения дел, такому заявлению видно только одно объяснение: послание писалось после 1147 г., когда по инициативе киевского князя Изяслава Мстиславича на киевскую митрополию собором русских епископов был поставлен русин Климент (Клим) Смолятич, что означало выход Русской церкви из-под юридической зависимости от Константинопольского патриархата (ПСРЛ 1. Стб. 315; 2. Стб. 340-341), а как следствие — и временное прекращение канонического и молитвенного общения ("участия в таинствах"). О причинах этого разрыва источники умалчивают, можно лишь догадываться, что он был связан с конфликтом между митрополитом Михаилом I и киевским князем Всеволодом Ольговичем еще в первой половине — середине 1140-х гг. Разрыв был ликвидирован только в 1156 г., при киевском князе Юрии Владимировиче Долгоруком, который принял греческого митрополита Константина I (ПСРЛ 1. Стб. 347; 2. Стб. 485).

¹² Евр. 4, 12.

¹³ Мф. 25, 23.

¹⁴ Пс. 17, 45.

¹⁵ Матфей словно старается осторожно переориентировать миссионерский энтузиазм Бернарда от Руси на "Славянин", т.е., помимо Польши и Чехии, также на славянские земли эльбо-одерского междуречья и Поморья. Эта трезвая оценка заставляет вспомнить одного из предшественников Матфея на краковской кафедре — епископа начала XII в. Балдуина, который, убеждая папу Пасхалия II разрешить неканонически близкородственный брак между польским князем Болеславом III и дочерью киевского князя Святополка Изяславича Сбыславой, ссылался среди прочего и на "незрелость веры" ("fidei ruditas") в Польше.

МАТФЕЙ, ЕПИСКОП КРАКОВСКИЙ.
ПОСЛАНИЕ К БЕРНАРДУ КЛЕРВОСКОМУ