ТУВИНЦЫ-ТОДЖИНЦЫ
Язык – тюркская группа алтайской семьи языков.
Расселение – Республика Тыва.
Тоджинцы (восточные тувинцы) — субэтническая группа в составе тувинцев, населяющая Тоджу — горно-таежные районы Восточного Саяна и его предгорий, бассейны верхнего течения рр. Бий-Хем (Большой Енисей) и Каа-Хем (Малый Енисей). Тоджинцы состоят из двух хозяйственно-культурных групп. Одна из них — скотоводы-охотники, живущие в долине р. Бий-Хем в Тодже, другая — охотники-оленеводы, жители горной тайги. Охотники-оленеводы близки по происхождению и культуре к тофаларам. Тоджинский диалект делится на говоры охотников-оленеводов и охотников-скотоводов. Как и все тувинцы, они называют себя тыва, в некоторых из говоров — тува, туха. Тувинцы, живущие в степях Западной и Центральной Тувы (западные тувинцы), именуют тоджинцев тожу кижилер, тожулар — «тоджинские люди».
Вероятно, в древности Восточные Саяны населяли племена, промышлявшие преимущественно охотой и рыбной ловлей. Возможно, уже в те времена или несколько позднее здесь появились самодийские и кетские кочевники, оставившие след в местных названиях рек. В первом тысячелетии до н.э. (скифские времена) в долину верхнего течения Бий-Хема проникли племена, близкие ираноязычному населению степных районов Тывы. В начале нашей эры в Тодже появились кочевники-скотоводы, родственные гуннам Центральной Азии. Несколько столетий спустя сюда из степных районов бассейна Верхнего Енисея продвинулись кочевые скотоводческие тюркские племена, имевшие самоназвание туба, тыва. В условиях горной тайги они перешли от кочевого скотоводства к охоте, рыбной ловле и собирательству. Китайские летописи называют их дубо и сообщают, что живут они в чумах, покрытых берестой, имеют лошадей, шьют одежды из оленьих шкур, ходят на лыжах. На рубеже второго тысячелетия н.э. восточные тувинцы начали заниматься оленеводством и все дальше проникали в глубинные территории горной тайги, тюркизируя местные кетские и самодийские племена. Но вплоть до второй половины XIX в. еще сохранялись группы тувинцев, говорившие на самодийских языках.
В 1207 г. Туву захватили войска Чингисхана, позже, в XIII—XIV вв., она находилась под властью монгольской династии Юань, правившей в Китае, а с конца XVI в. входила в состав монгольского государства Алтын-ханов. В начале XVII в. русские послы на пути в ставку Алтын-ханов описали жителей «Саянской землицы», отметив, что ездят они на оленях и конях, основным жилищем им служит чум, а главное их занятие — охота. К середине XVII в. большая часть Тоджи оказалась в составе Русского государства; ее жители вносили ясак в Красноярский и Удинский остроги. Правителями Тоджи были представители родовой аристократии.
В 1914 г. Тува, включая Тоджу, приняла протекторат России, а в 1921 г. была образована суверенная Тувинская Народная Республика, которая в 1944 г. вошла в состав СССР на правах автономной области РСФСР. С 1990 г. Республика Тува (Тыва) — субъект Российской Федерации.
На оленеводческом стойбище в Тодже
Основным источником существования охотников-оленеводов была и остается охота. Ею занимались мужчины. Женщинам по сложившимся традициям запрещалось даже прикасаться к оружию. Нередко вместе со взрослыми в промысле зверя участвовали мальчики, начиная с десятилетнего возраста. Добывали лося, косулю, марала, белку, соболя, выдру, лисицу. На промысел белки, обычно в конце сентября, выезжали группами по два—четыре человека на оленях или лошадях с собаками. Охота на соболя начиналась с первым снегом, обычно в середине октября, и продолжалась до конца ноября—декабря, когда снеговой покров становился непроходимым для собак. Еще на рубеже XIX—XX вв. соболя добывали только на родовых территориях. На копытных охотились круглый год. Косуль добывали, как правило, недалеко от стойбищ, для промысла крупных копытных уходили в «далекую тайгу», нередко за десятки километров. Передвигались на лыжах (хаак), подшитых мехом, и голицах, упираясь в землю палкой (даяк), имевшей на верхнем конце лопатку или металлический крюк. Весной, покидая охотничьи стоянки, лыжи вешали на деревья и оставляли до осени. В первой половине XIX в. наряду с ружьями, главным образом кремневыми, еще применяли лук (ча), но к началу ХХ в. им уже не пользовались. Единственным самоловным орудием оставался лук-самострел (ая), которым добывали копытных, соболя, белку, лисицу, медведя, волка, бобра и др.
Таежные тоджинцы разводили оленей карагасской породы, более одомашненных, чем все другие. В 1931 г. из 568 хозяйств тоджинцев оленеводством занимались только 386. В среднем в каждом хозяйстве было несколько десятков оленей. Имевшие менее десяти голов считались бедняками. В конце апреля — начале мая, перед отелом, откочевывали в горы, в места весенних стоянок. После отела важенок доили один-два раза в день. Забивали оленей редко: только очень старых или в голодные времена. Использовали их прежде всего для езды верхом и перевозки грузов вьюком. Было известно три типа седел: верховое, вьючное и детское. Седло клали почти на середину спины оленя, лишь передняя часть его ложилась на лопатки. Взбирались в седла с различных возвышений, иногда с деревянных кольев. Недоуздок (баг) состоял из ременной обороти на морде оленя и двух ремешков-вязок, охватывавших затылок. От нижней части обороти отходил ременный повод, пропускаемый при езде с левой стороны животного. Аргиш — караван (кожуглуг мал) состоял из нескольких, обычно трех-четырех, оленей. Лошадей оленеводы держали очень редко.
В родной стихии
Важную роль играло собирательство, в основном луковиц сараны. Женщины выкапывали их корнекопалкой. Луковицы сушили на помосте из тонких планок, под которым разводили костер, хранили в кожаных сумах. Рыболовство имело сравнительно небольшое значение. Рыбу ловили весной и осенью; зимой — в полыньях волосяной сетью (четки), острогой (серээ), багром (тыртпа), ловушками-мордами (бара).
Тоджинцы, населявшие долины, занимались охотой, разводили лошадей и крупный рогатый скот, реже — овец и коз, оленей не держали. В хозяйственно-культурном отношении охотники-скотоводы были как бы промежуточным звеном между тоджинцами-оленеводами и западными тувинцами-скотоводами.
Основным жилищем служил чум (алажы-ог) с коническим остовом из жердей. Оленеводы с мая по октябрь, а жители долин — скотоводы круглый год накрывали чумы берестяными покрышками (тос шывыг), последние с 1920-х гг. — лиственничной корой. Зимние покрышки оленеводы шили из кожи лося, марала или оленя. С конца XIX в. у скотоводов появляются четырехугольные каркасные постройки из жердей и коры (борбак-ог) и примитивные однокамерные срубные жилища без окон, с открытым очагом на земляном полу. Богатые скотоводы жили в войлочных юртах. С начала XX в. тоджинцы стали строить и многоугольные (5—6 углов) срубы, заимствованные у бурят.
В центре чума над очагом висел бронзовый котел на цепи (илчирбе), которую крепили к специальным жердям (чайан). Правая половина жилища считалась женской (паштаныр чюк — «сторона котла»), где хозяйка готовила пищу и выполняла другие домашние работы. К жердям чума на крючках из оленьего рога подвешивали берестяные сосуды, кожаные мешки с молоком, пузыри из внутренностей животных и мешочки из шкур для муки, чая, соли. Левая половина, в которой лежали оружие, сети, считалась мужской (эр чарык). Сторона напротив входа (тёрлуг чюк) была почетной: здесь сидели хозяин и наиболее почетные гости. Спали на земляном полу, подстелив шкуры. Большую часть имущества хранили в парных вьючных сумах (барба) из лосиных камусов. Из утвари характерны берестяные конусовидные ведерки для молока (соо), на которые наносили орнамент, надкусывая бересту зубами. Для хранения жидкости служили также цилиндрические сосуды (хуунг) из березы или тополя. Из березовых наростов изготавливали чашки (аяк) для чая и мясного бульона. У скотоводов в центре жилища помещался железный таган, на который ставили железный котел. Справа от входа располагали посудные полки (юлгююр) на ножках, напротив входа — деревянные сундуки (аптара), на женской половине рядом с сундуками — кровать (орун) для супругов. Остальные члены семьи спали на полу.
Мужская и женская одежда не имела существенных различий. Основной вид верхней одежды оленеводов — шуба (хаш тон). Летняя — из изношенных оленьих шкур или косульей ровдуги, прямого кроя со вставными клиньями у пояса, прямыми рукавами и глубокими прямоугольными проймами. Одежду запахивали направо. Зимой носили также шубы из шкур лося или косули мехом внутрь. К левой поле летней и зимней одежды иногда пришивали полоску темной ткани или кожи с головы лося, служившую карманом (оорук). На промысле подпоясывались ремнем, нередко из кожи косули с копытцами на концах. К поясу подвешивали различные охотничьи принадлежности (саадак). Во время оттепелей надевали короткую доху мехом наружу (чагы, хевенек). Летом носили рубашки из ткани, штаны из косульей ровдуги, реже — из ткани, зимой — из шкуры оленя мехом внутрь. Оленеводы предпочитали капорообразный головной убор, сшитый из двух половинок, мехом наружу, скотоводы — меховую прошитую шапку с высокой тульей. С конца XIX в. женщины стали носить платки из китайской ткани далембы. Зимнюю обувь шили из камуса мехом наружу с голенищами до колен (бышкак идик). Летом у оленеводов в ходу была ровдужная обувь (хаш идик), а у скотоводов — монгольского типа (с загнутым кверху носком и косым срезом голенища) из коровьей кожи. Весной и осенью надевали чулки из косульей ровдуги (ук); в стужу — два чулка: внешний — длиной до колена, мехом наружу; внутренний — длиной около 20 см, мехом внутрь.
Украшениями служили серебряные перстни — по нескольку на пальце, серьги из серебряной проволоки, чеканные серебряные браслеты.
Мужчины вплоть до начала ХХ в. сбривали волосы с передней части головы, а на темени заплетали косу, бороду выщипывали; женщины носили косы, иногда вплетая черные шелковые нитки (бежинкара).
Основная пища — мясо копытных, сваренное в подсоленной воде или жаренное на палочках, воткнутых в землю у очага. Вялили мясо очень редко. Оленеводы заправляли чай оленьим молоком. Из него готовили также сыр (быштак), простоквашу (тарак), а с наступлением холодов его замораживали в очищенных кишках животных. Молочная пища в рационе скотоводов имела большее значение, чем у оленеводов. Из молока сбивали масло (саржаг), готовили блюда из пенок, снимая их с кипяченого молока, делали молочную водку (арага). Масло ели с жареным толченым просом (тараа) и ячменем (арбай). Сушеные луковицы сараны запивали чаем; из толченых клубней варили густой суп, иногда с добавлением молока (айлыг будаа). Сушеную сарану брали на охоту. Часто пили подсоленный чай.
В начале ХХ в. большинство тоджинцев, особенно оленеводы, продолжали жить на своих исконных родовых территориях, сохраняя деление на родовые группы и занимаясь охотой и оленеводством или скотоводством.
До середины ХХ в. сохранялись родовая экзогамия, преимущественное право охоты на родовых территориях, обычай уравнительного раздела добычи среди жителей стойбища. Каждое стойбище имело свою традиционную территорию кочевок, выпасов и промысла. В конце XIX — начале ХХ в. на стойбищах, особенно весной и летом, жили не только близкие родственники, но и представители других родовых групп. Существовало имущественное расслоение: в начале ХХ в. были и богатые оленеводческие семьи, которые держали до 300—400 животных, и бедняки, имевшие до десяти голов, а также сравнительно большое число безоленных семей.
В свадебный обряд входило сватовство (нередко малолетних), в процессе которого договаривались о калыме (халын), размер его зависел от состоятельности родителей жениха. В середине ХХ в. калым мог состоять из нескольких оленей, лошади, ружья, бронзового котла, других предметов утвари, а иногда — лишь из нескольких мешков сушеной сараны и дюжины беличьих шкурок. Если родители жениха не могли выплатить калым до свадьбы, то муж жил в семье жены до окончательного расчета (отработка за жену). Нередко и при выплаченном калыме жених до месяца жил в чуме родителей невесты, помогая им по хозяйству. Случаи многоженства были редки.
Женщины по традиции рожали не лежа, а полусидя или стоя на коленях. Колыбель (кавай) отец ребенка делал из бересты (у оленеводов) или дерева (у скотоводов). Детей никогда не били, рано приучали к труду.
У оленеводов было известно два способа погребений: воздушные — на помостах (арангасах) и на земле, в невысоких срубах, подобных тофаларским. Скотоводы хоронили умерших по обрядам ламаизма, оставляя их на земле в местах, выбранных ламами.
С XVII в. официальной религией тувинцев (в основном скотоводов) была тибетско-монгольская форма буддизма — ламаизм, но его влияние в Тодже существенно ослабляли преобладающие шаманизм и дошаманистские культы. Шаманство, за редким исключением, было наследственным.
Богатый фольклор тоджинцев (легенды, предания, сказки, песни, пословицы, поговорки и загадки) сохраняется до сих пор. Предания имеют в своей основе подлинные исторические факты. Таково, например, повествование о Хурулмае — одном из наиболее влиятельных тувинских князей XVIII в., восставшем против маньчжур и бежавшем в Тоджу. Сказки (тоол) рассказывали только после захода солнца.
Широко распространены лирические песни (ыр). Как и у тофаларов, они в основном одноголосны и нередко сопровождаются игрой на музыкальных инструментах. Одним из любимых мужчинами инструментов была дудка с тремя небольшими отверстиями (шоор). Для ее изготовления из пищевода марала извлекали внутреннюю оболочку и натягивали на кору тальника. На деревянном или железном варгане играли преимущественно женщины и подростки. Известны также двухструнный смычковый инструмент (игил), струнный щипковый инструмент (чадаган) с корытообразным корпусом, выдолбленным из кедра, и 4—8 волосяными или сделанными из кишок животных струнами. Под каждой струной имелась подставка из лодыжки животного, передвижением которой производили настройку. На чадагане играли преимущественно мужчины.
Современные семьи охотников-оленеводов живут в Тоджинском, Кызылском и Каа-Хемском кожуунах (районах) Республики Тыва. Этнического размывания тоджинцев не происходит, смешанные браки с русскими и представителями других национальностей редки. Однако постепенно, начиная с 1950-х гг., утрачивается их традиционная культура. Преподавание в школах по-прежнему ведется на тувинском и русском языках. В последние годы тоджинцы пытаются вернуться к традиционным формам хозяйствования: образуются аратские (фермерские) единоличные хозяйства с промысловым укладом, создаются родовые охотничье-промысловые общины, одна из крупных — «Одуген». Свою роль в развитии экономики и культуры тоджинцев должна сыграть строящаяся в настоящее время дорога Тоора-Хем — Кызыл.
Среди тувинцев-тоджинцев есть писатели, учителя, медики, представители местной администрации, депутаты Верховного Хурала Республики Тыва, получившие высшее образование в Кызыле и других городах России. На родном языке издаются книги, транслируются передачи и программы по радио и телевидению.
В марте 2000 г. постановлением Правительства РФ тувинцы-тоджинцы включены в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации, создана Ассоциация тувинцев-тоджинцев.
статья из энциклопедии "Арктика - мой дом"
Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М., 1991.
Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы: историко-этнографические очерки. М., 1961.
Потапов Л.П. Очерк народного быта тувинцев. М., 1969.
Народы Севера Земли. ТУВИНЦЫ-ТОДЖИНЦЫ
